Он не смотрел в ее сторону, за исключением того момента, когда поворачивал машину вправо, и у Аннабелл сложилось впечатление, что для Адама это лишь еще одна прогулка с девушкой. Совершенно случайная. Но для нее этот десерт с Адамом был чем угодно, только не тривиальным событием.

Ей вдруг захотелось отбросить осторожность ко всем чертям. Как, должно быть, прекрасно не чувствовать тяжесть ответственности или бремя рационального мышления. Например, наслаждаться мороженым, не думая о весе! Наслаждаться жизнью…

— Что-нибудь не так?

— Что? — Аннабелл очнулась и увидела улыбку Адама — вероятно, он какое-то время наблюдал за ней.

— Ты смотришь на него так, словно не можешь решить, съесть его или заложить в капсулу и оставить потомкам. — Он кивнул на мороженое.

Аннабелл взглянула на свою вазочку.

— Оно тебе не нравится?

Она опять подняла взгляд, встретила теплые зеленовато-золотистые глаза Адама и кивнула. Аннабелл нравилось множество вещей. Но они не всегда подходили ей.

Большую часть жизни самодисциплина была для нее утешением, а не тяжелой обязанностью. Планирование наперед, контроль за своими желаниями, вели к предсказуемым результатам. Отказ от самозащиты вел в никуда. Когда дело касалось просторов эмоций, Аннабелл всегда путешествовала с картой.

Стивен никогда не предлагал ей отбросить благоразумие. Он говорил, что восхищается тем, как она управляет собой. Сейчас, однако, пока она изучала мороженое — мягкое, со взбитыми сливками, посыпанное сверху арахисом и увенчанное вишенкой, — она почувствовала, что утрачивает самоконтроль.

Она слишком долго пыталась во всем поступать правильно.

Когда мороженое начало таять, вишня, пропитанная ликером, скатилась по взбитым сливкам, оставив за собой длинный красный след. Скользя ложечкой по горке мороженого, Аннабелл зачерпнула вишневый крем и поднесла ко рту.

Божественно. Это действительно был вкус небес — легкий, холодный, сладостный. Она уже сто лет не ела ничего такого, чем можно было бы по-детски восхищаться, чего-нибудь до восторга… пустячного.

Много лет способность Адама наслаждаться жизнью вызывала у нее в душе негодование… Хорошо жить было искусством, которым он, похоже, давно овладел, в то время, как она большую часть времени чувствовала себя словно лосось, пытающийся плыть против течения.

— Можно многое узнать о человеке по тому, как он ест мороженое.

Глаза Адама блестели. Интуиция подсказывала ей, что его слова следует оставить без ответа, однако вызов, который слышался за ними, раздразнил ее.

— Действительно?

— Да. — Он кивнул головой. — Возьмем тебя, например.

— Давай возьмем.

— Ты — пробовательница.

— Кто?

— Пробовательница, — повторил он. — Чуточку того, чуточку этого. Здесь букет вкусов. — Он показал ложечкой на мороженое. — Ты слишком робка, чтобы попробовать их все одновременно. Я не осуждаю тебя, — поспешил он добавить. — Пробователи хотят все попробовать. Однако они не на сто процентов уверены, что им следует это делать. — Он пожал плечами. — Ничего плохого тут нет. За исключением того, что мороженое растает, прежде чем бедный пробователь соберется попробовать его.

— А ты, как я понимаю, не относишься к этой категории.

Он покачал головой.

— Слишком медленный темп для меня.

— Что же делаешь ты? — спросила она, погружаясь все глубже в разговор, хотя внутренний голос говорил ей, что вода неспокойна.

— Я? — Адам подцепил ложечкой огромную порцию мороженого — перемешав помадку, крем и орешки в одно целое. Он расплылся в улыбке. — Я откусываю.

Весьма образно.

Ее сощуренные, оценивающие глаза встретили взгляд Адама. Похоже, они говорили о чем-то более важном, чем мороженое.

— Возможно, мы, пробователи, и есть истинные ценители жизни, — бросила вызов она. — Ты когда- нибудь думал об этом? — Воткнув ложечку в свое мороженое, она подцепила порцию ванильного лакомства и сделала ложечкой томный жест, чтобы подтвердить свою точку зрения. — Мы наслаждаемся каждым моментом.

Медленно поднеся ложечку ко рту, она положила мороженое на язык и начала перекатывать его, наслаждаясь тем больше, чем шире раскрывались глаза Адама при виде этого представления.

— В отличие от вас, откусывателей, — добавила она, облизнув ложечку, — мы предпочитаем не торопиться. — Приблизив к нему свои большие и простодушные глаза, она похлопала его по руке. — Я не осуждаю тебя.

Улыбка Адама растеклась, словно мед по теплому гренку.

Он оценил ее юмор. Искорка неподдельного удивления в его глазах развеселила Аннабелл.

— Может быть, ты и права, — пробормотал он. — В некоторых вещах действительно не стоит спешить. — Он бросил на нее задумчивый взгляд. — Итак, что же произошло со Стивензом?

Аннабелл покраснела так, что стала одного цвета с вишенкой в ее мороженом. Сейчас ей не хотелось вспоминать о прошлой помолвке. Будучи, дважды отвергнутой за свою относительно короткую жизнь, она не стремилась к откровенности, особенно с человеком, сидевшим сейчас напротив нее.

Заставив себя бросить салфетку, которую она теребила, Аннабелл улыбнулась.

— Стивен и я почувствовали, что нам следует прервать наши отношения, хотя они у нас были прекрасные. Это не то…

Адам нахмурился, словно ему было тяжело проглотить услышанное, и ее настороженность усилилась. Аннабелл очень хотелось, чтобы они со Стивеном составили прекрасную пару. Пару, чье будущее можно было предсказать с первого взгляда: приятный дом, хорошие друзья, счастливые дети, огромная страховка. Двухнедельные каникулы летом, уик-энды для всей семьи… И никаких неприятных сюрпризов.

На Адама ее отношения со Стивеном не произвели никакого впечатления. Напротив, он, казалось, жалел ее. Она почувствовала себя задетой и заявила ему:

— Ты никогда не любил Стивена. Почему? Он делает блестящую карьеру. На него можно положиться.

Адам прищурился.

— Мне с тобой так хорошо. Зачем все портить?

— Стивен очень ответственный человек, — упрямо продолжала она. — Успех ему предопределен. Мужчину его типа каждая женщина была бы счастлива привести в семью.

Какое-то мгновение Адам выглядел так, словно он переел мороженого. Затем на лице его появилось выражение отвращения. Он медленно покачал головой.

— Не в твою семью.

Меткий выстрел. Ее родители ценили удовольствия больше, чем надежность. Они жили в полную силу, словно знали, сколь краткое время отпущено им на этом свете, и стремились наслаждаться каждым мгновением. Для них всякий новый день был приключение, и они пытались передать это мироощущение детям. Человеку, заботящемуся о том, чтобы цвет его носков гармонировал с цветом галстука, вряд ли стоило претендовать на роль их зятя.

— Я многому научился у твоих родителей. — Адам сидел напротив нее. Одна его сильная рука лежала на столе, другая на спинке кресла. — Они знали, кем они были и в чем нуждались. Многие жизнь проживут и не поймут этого.

Он имеет в виду меня? — подумала Аннабелл. Оторвав взгляд от него, она повернула голову и

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату