ответа, бросил одну в мою сторону.
Я подхватил ее на лету. Броуди вынул из коробки с сигарами оружие и наставил его мне прямо в нос. Я посмотрел на то, что он вытащил из коробки. Это был черный револьвер тридцать восьмого калибра, из тех, которыми обычно пользуется полиция. Пока что у меня не было ни одного контраргумента.
– Чистая работа, правда? – заметил Броуди. – Будьте любезны, встаньте на минутку. Отойдите на два шага вперед. Можете вдохнуть немного воздуха, когда будете идти. – В его голосе звучала та выработанная бесстрастность, которая типична для бандитов из кинофильмов. Все бандиты в фильмах разговаривают именно так.
– Ну, ну, – буркнул я, не двигаясь с места. – Так много револьверов в этом городе и так мало благоразумия. Вы уже второй, кого я встречаю в течение последнего часа и кому кажется, что мир у его ног лишь потому, что он держит в руках пушку. Не глупите, Джо, и положите ее.
Он насупил брови и выставил подбородок в мою сторону. В глазах у него была ненависть.
– Того парня зовут Эдди Марз, – добавил я. – Слышали когда-нибудь о нем?
– Нет. – Он все еще держал оружие, направив его на меня.
– Если он когда-нибудь узнает, где вы провели последнюю дождливую ночь, то ликвидирует вас раз и навсегда, так, как ликвидируется фальшивый чек.
– А что бы я мог значить для Эдди Марза? – холодно спросил Броуди, однако опустил револьвер на колени.
– Сдается мне, что у него связаны с вами какие-то неприятные воспоминания, – сказал я.
Мы смотрели друг на друга. Из-под плюшевой портьеры, прикрывавшей дверь, выглядывал остроконечный носок дамской туфельки.
Броуди заговорил, теперь уже спокойнее:
– Не поймите меня неверно. Я не профессиональный бандит, я просто осторожен. Откуда мне, черт возьми, знать, что у вас на уме на самом деле! С таким же успехом вы могли быть наемным убийцей.
– Однако вы недостаточно осторожны, – прервал я его. – Этот ваш фокус с книгами Гейгера был очень неосторожен.
Броуди глубоко и медленно втянул в себя воздух и бесшумно выпустил его. Облокотился на подлокотники кресла, скрестил длинные ноги и положил револьвер на колени.
– Не думайте, что я не воспользуюсь этой игрушкой, если возникнет необходимость, – сказал он. – Так что вы хотели мне рассказать?
– Позвольте своей приятельнице в остроносых туфлях выйти из-за портьеры, – сказал я. – Она устанет, пытаясь так долго сдерживать дыхание. Не отводя взгляда от моего живота, Броуди позвал:
– Иди сюда, Агнесса!
Портьера откинулась и зеленоглазая, покачивающая бедрами пепельная блондинка из магазина Гейгера присоединилась к нам. Она смотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью. Ноздри ее трепетали, глаза были мрачными. Она казалась очень несчастной.
– Я сразу, черт возьми, знала, что вы принесете несчастье, -проворчала она в мой адрес. – Я предупреждала Джо, чтобы был осторожным!
– Прекрати болтовню, – прервал ее Броуди. – Джо умеет быть осторожным. Зажги свет, чтобы было видно, куда стрелять, если придется прихлопнуть этого парня.
Блондинка зажгла большой торшер с квадратным абажуром, опустилась на стул и застыла неподвижно, как будто на ней был слишком тесный пояс для подвязок. Я взял в рот сигару и отгрыз ее кончик. Пока я вытаскивал спички и прикуривал сигару, револьвер Броуди внимательно следил за моими движениями. Я с удовольствием вдохнул дым и сказал:
– Список клиентов, о котором я говорил, зашифрован. Я еще не распутал код, но могу сказать, что там находится около пятисот фамилий. У вас здесь, насколько мне известно, находится двенадцать ящиков книг, по крайней мере это те, о которых я знаю. В них должно быть самое меньшее пятьсот экземпляров. Наверняка намного больше сейчас находится на руках, но примем округленно и весьма приблизительно, что их тоже пятьсот. Актив довольно весомый. Даже если он занижен на пятьдесят процентов, то все равно остается порядочная сумма. Ваша приятельница ориентируется в этом довольно хорошо, в то время как я лишь угадываю. Если за прокат вы будете брать всего один доллар, что, естественно, не является слишком высокой ставкой, поскольку товар этого рода сейчас в цене, то все равно дело принесет вам сумму, которая быстро превысит первоначальный капитал. А капиталом Гейгера, как я думаю, сейчас владеете вы. Естественно, ради такой суммы стоит застрелить парня.
Блондинка взвизгнула:
– Он сумасшедший, этот яйцеголовый!..
Оскалившись, Броуди яростно прошипел:
– Заткнись! Ради бога, держи язык за зубами!
Блондинка замолчала, кипя скрытым бешенством, смешанным со страхом и переживая муки унижения. Серебряные ногти впились в колени.
– Конечно, это дело не для простачков, – почти ласково продолжал я. -Тут нужен кто-нибудь половчее, вроде вас, Джо. Вы ведь конечно, понимаете, что люди, тратящие деньги на подобного рода эротические возбудители, обычно нервные, как старые дамы, которые не могут найти туалет. Лично я считаю шантаж, как побочное занятие, большой ошибкой. Я за то, чтобы исключить его, заниматься только честной продажей и получать прибыли от проката.
Карие глаза Броуди внимательно следили за моим лицом. Его револьвер все еще проявлял не ослабевающий интерес к моим жизненно важным органам.
– Вы забавный малый, – равнодушно сказал он. – Кто же это, по-вашему, является владельцем этого прекрасного дела?
– Вы, – ответил я. – То есть, почти.
Блондинка громко проглотила слюну и вонзила ногти в ушные раковины. Броуди ничего не сказал, только внимательно смотрел на меня.
– Вот тебе на! – воскликнула блондинка. – Вы сидите тут и рассказываете нам, что Гейгер вел такое дело на одной из главных улиц города? Вы ненормальный!
Я подмигнул ей.
– Конечно рассказываю. Каждый знает, что такой промысел существует. Голливуд создал спрос на подобные вещи. Если такой магазин существует, то именно на главной улице. Это выгодно для любого полицейского. По тем же причинам, по каким полиция признает кварталы с красными фонарями. Ибо прекрасно знает, что у нее все под рукой и что в любую минуту она может наложить на это лапу.
– Боже мой! – взвыла блондинка. – Ты позволяешь этому хаму сидеть здесь и клеветать на меня? И это тогда, когда в руке у тебя револьвер, а у него только сигара во рту?
– Меня это забавляет, – буркнул Броуди. – Парень правильно мыслит. А теперь закрой рот и держи его все время закрытым, чтобы мне не пришлось его захлопнуть. – Он небрежно пригрозил ей револьвером.
Блондинка, отвернувшись к стене, с трудом ловила ртом воздух. Броуди посмотрел на меня и хитровато спросил:
– И как же это я дошел до этого первоклассного дела?
– Вы застрелили Гейгера, чтобы получить это. В последнюю дождливую ночь. Погода была прекрасной для того чтобы пострелять немного. Беда в том, что вы были не одни, когда ликвидировали его. Или вы этого не заметили, что я считаю невозможным, или душа у вас настолько ушла в пятки, что вы ни на что не обращали внимания. Хотя, с другой стороны, у вас хватило самообладания, чтобы вытащить кассету с пленкой из фотоаппарата, а через некоторое время вернуться и спрятать труп Гейгера. Вам было необходимо время, чтобы забрать из магазина все книги, прежде чем полиция обнаружит убийство.
– Замечательно, – презрительно произнес Броуди, и револьвер пошевелился на его коленях. Темное, загорелое лицо стало жестким, как будто изваянным. – Играя в угадайку, вы играете с огнем, мистер. Вам чертовски повезло, что это не я застрелил Гейгера!
– Несмотря на это вас привлекут к ответственности, – заметил я доброжелательным тоном. – Вы могли приказать убить его.
Голос Броуди словно увял.
