должна быть веселой, довольной. Ну-ка, улыбайся, мать твою! Жора кое-как растянул дрожащие губы.
— Если это улыбка, тогда я — школьница с косичками. Живо обрадовался, тварь!
Хозяина лодки начало колотить. Его закопченное солнцем лицо до того побледнело, что глаза и ресницы перестали казаться белесыми.
— Аккуратно, Чума. У сраного капитанишки тоже есть бинокль. Разглядит, как ты тут замахиваешься.
— Аккуратно? Себе скажи! Какого хрена лишнее ляпаешь? Еще бы по фамилии меня назвал.
— Мало ли у кого какое прозвище.
— Хочешь сказать у нас каждый второй Чума? Модная кликуха? Если этот козел проговорится, менты меня в два счета раскопают. А все по твоей милости. Что теперь с ним делать?
— Я никому не скажу, — произнес Жора, продолжая через силу улыбаться.
— Ты только посмотри на него!
Вымученная улыбка смертельно напуганного человека вдруг развеселила уголовника. Чума захохотал, хлопая себя по колену. Стал копировать чужое выражение лица, насмешил и напарника. Потом снова стал серьезным.
— На хрена им понадобился телохранитель? Кто там важная шишка?
Жора пожал плечами. Он не в состоянии был придумать ничего правдоподобного. В конце концов, он не обязан знать все тонкости.
— Какие у него обязанности? Нырять или на борту торчать?
— Мы же сами видели… — начал было Питон.
— Не лезь, я вот человека хочу услышать.
Питон разглядел в бинокль двух женщин на палубе — одна чистила рыбу, вторая загорала, застыв на носу в виде бронзовой статуи.
Над водой вдруг разнеслось из мегафона нечто вопросительное — на таком расстоянии трудно было разобрать слова капитана.
— Что он там пролаял, кто понял?
Лодка проплыла каких-нибудь метров тридцать, но повторный вопрос разобрали все трое:
— Кого ты сюда везешь? Нам лишняя публика не нужна…
— Как он предполагает получить ответ? — занервничал еще больше Жора. — Глотки у меня такой нет.
— Может, яйца прищемить? Моментом докричишься.
— Да ладно, не жмись, — успокоил Жору Питон. — Греби поживей, и все будет чики-рики.
Чума встал на ноги и с радостным видом замахал руками. Капитан стояла облокотившись на поручни, его фигура, как и весь катер, быстро увеличивались в размерах. Никто больше не проявлял интереса к приближающейся лодке.
— Здесь тебе не проходной двор! — теперь голос из мегафона звучал чересчур громко. — Тормози, а я решу: давать добро или нет.
— С каких пор у тебя секретный объект? — крикнул Жора. — Люди на праздник всех приглашают, а ты их встречаешь как врагов народа.
Невзирая на требование остановиться, он продолжал грести, лодка плавно скользила вперед. До борта катера оставалось совсем немного.
— Самба-румба-кукарача! — весело крикнул Чума. — Все на праздник Нептуна! Начинаем завтра с утра.
— Ну и молодцы, теперь можете заворачивать.
— Тут человек вам заказы привез, а вы его так встречаете, — теперь уже Чума выступил в защиту хозяина лодки. — Прямо деловые такие из себя. Сейчас только объясним насчет праздничной формы одежды.
— Я на работе, мне лишних людей не нужно, — упрямо повторил капитан.
— Встань и протяни ему сумку, — шепнул Жоре Питон. — Пусть успокоится, что на борт никто не лезет. Капитан низко присел, просунув между поручнями руку и голову.
— Боком разворачивай, а то краску мне попортишь.
Он уже взялся за сумку, поднятую Жорой над головой, как вдруг другая, крепкая рука ухватила запястье и резко дернула вниз. Капитан до пояса свесился за борт, но еще пытался удержаться. Чума ударил его кулаком по лицу снизу вверх и дернул еще раз. Теперь уже капитан свалился, как переспелый фрукт с дерева. Стукнулся головой и плечом, чуть не перевернул старую лодку.
Питон успел заскочить на борт и властно командовал. Жора невольно оглянулся — вдруг троица, отправившаяся на съемки, покончила с делами и приближается на «базу»? По крайней мере на обозримой части моря резиновый бот не просматривался.
Небо успело замутиться облаками, поднялся ветер. Из-за стрессового состояния Жора только сейчас заметил, как раскачивается лодка, то и дело «целуясь» с белым нарядным бортом. Капитан не простит, не примет оправданий. Может, скинуть его незаметно за борт, а потом сказать, что сам выпал?
— Эй, ты! Не спи, замерзнешь. Давай тоже наверх.
