Тот пожал плечами, испугавшись, что подонок зациклится на своей идее и заставит назвать одно из имен.
— Сейчас каждый будет заниматься своим делом. Я — трахать, она — орать благим матом, а ты… Песню знаешь какую-нибудь душевную?
Даже если б Жора и знал наизусть слова песни, они бы вылетели из головы в тот самый момент, когда в лодке у него оказались двое бандитов. Он снова пожал плечами, но сердце тут же екнуло — Питона может взбесить повторение прежнего невразумительного ответа.
Взбеситься Питон не успел — с палубы сквозь вой ветра послышался громкий треск. Всем показалось, что порыв ветра произвел на катере разрушения, возможно даже серьезные. Позабыв о своих планах, Питон резко рванул наружу. Много времени это не заняло: шаг в узкий коридор, два шага по коридору, три по ступенькам вверх…
Он увидел заваленный набок генератор и треснувшие доски опоры. Единственный человек среди пассажиров, достойный именоваться противником, раскачивался вниз головой на тросе лебедки. Грохнул выстрел — высунув нос из рубки, Чума мигом оценил ситуацию.
Синхронно с первым выстрелом недавний пленник сложился пополам, отцепил ноги от троса. Прежде чем прозвучал второй, Глеб уже полетел вниз, но не на палубу, где продолжал бы оставаться близкой мишенью, а за борт.
ГЛАВА 18
К дому для престарелых в окрестностях Франкфурта мягко и бесшумно подкатила новенькая «Ауди». Сотрудники заведения хорошо знали, кто к кому и на какой машине приезжает. На сей раз и машина, и лица оказались новыми.
В любом случае гостей здесь встречали радушно — дом брал с клиентов немалую годовую плату и дорожил своей репутацией. Находился он в живописном уголке близ соснового бора, был оборудован с комфортом и предоставлял своим постояльцам обширную программу досуга и развлечений — от небольшого кинотеатра, где крутили старые ленты, до боулинга для особо бодрых старичков.
— Хотелось бы побеседовать с фрау Шредингер, — сообщил в приемной один из гостей.
— Сейчас передам. Вы родственник?
— Нет.
— В таком случае надо заранее согласовать свой визит. Мы сообщаем жильцу о вашем желании встретиться, а его дело согласиться или отказаться.
— Вы прекрасно заботитесь о своих клиентах. Известите, пожалуйста, фрау Шредингер, что мы собираем заявки желающих участвовать в юбилейном морском круизе, в память событий шестидесятипятилетней давности.
— Сомневаюсь, что ваше предложение ее заинтересует. Последнее время она неважно себя чувствует.
— Ей хватит времени поправиться. Круиз намечается через два года. Просто мы готовимся к нему заранее и основательно.
«Старушке и сейчас уже семьдесят четыре, — подумала про себя сотрудница дома для престарелых. — Вряд ли она почувствует себя бодрее».
Персоналу было строго запрещено высказывать вслух такие мысли даже в отсутствие клиента. Дежурная сотрудница просто попросила гостей подождать и направилась на поиски фрау Шредингер.
Старость так же непредсказуема, как и детство. Казалось, капризная фрау проворчит недовольно и откажется беседовать с неизвестными людьми. Старушка, однако, оживилась, улыбнулась бледными морщинистыми губами и объявила, что готова увидеться с незнакомцами.
— Господи, неужели кто-то еще помнит наш круиз сорок первого года? — встретила она их. — Столько лет прошло. Вы хотите собрать всех?
— Пробуем выяснить, насколько это возможно, — деликатно ответил первый из приезжих.
Зачем вдаваться в подробности? Даже из детей, бывших тогда на борту, осталось доживать свой срок не больше десятка. Остальные пассажиры давно расселились по разным кладбищам.
— Тогда как раз начался этот кошмар: война с Россией, — пробормотала фрау Шредингер. — А мы понятия ни о чем не имели, мы были счастливы. Думали, что праздник продлится вечно, только у офицеров в красивых мундирах, прибавится крестов.
Оба гостя слушали внимательно и заинтересованно. Слишком большую работу им пришлось проделать. При немецкой пунктуальности в бумагах список пассажиров разыскали достаточно быстро. Но вот галочки против фамилий нарисовались не сразу. Поэтому сейчас интерес гостей был вполне искренним.
— Почему такое внимание именно к нашему круизу? — время от времени в голове у старушки проскакивали вполне трезвые мысли. — Их ведь было достаточно.
— Пароходство затеяло рекламную кампанию и решило выбрать тот рейс.
— Странно. Корабль, насколько мне известно, затонул.
— «Фридриха Великого» подняли и передали русским в счет репараций. Он в самом деле оказался несчастливым. В восемьдесят шестом затонул опять, на этот раз в мирное время. Будущий круиз пройдет на другом, более скромном судне, где будет создана почти семейная атмосфера. Каждый тогдашний пассажир сможет взять с собой одного из своих родственников.
— Зачем они нужны? Без них гораздо веселее. Мои только и знают, что делают не к месту замечания.
— Пароходство желало бы вдобавок издать и книгу. Ее подготовка уже началась. Книга будет состоять из воспоминаний. Вы могли бы тоже принять посильное участие.
— У меня и раньше был кошмарный почерк, а при теперешнем моем зрении…
