— По-разному. А у вас они есть?
— Очень конкретные. Кажется, наша встреча созрела.
— Так быстро?
— Чтобы нам чувствовать себя спокойно, я назначаю время, а вы — место.
— Возражений нет.
— Сегодня вечером, около семи. Годится?
— Есть шашлычная на трассе — «Платан». Пятнадцатый километр по дороге на Симферополь. Там в самом деле огромный платан, ему уже лет сто. Хороший ориентир. И шашлык хороший. Ну как, годится?
— Вполне.
…Готовясь к погружению, Сиверов обдумывал причины, по которым «плод» созрел. Человек с бородкой-эспаньолкой подозревает в нем опасного противника, догадывается о его связях со спецслужбой. ФСБ наверняка проходит в качестве первого варианта. Неужели он готов рискнуть собственной шкурой? Кто мог заверить его, что ФСБ не выдаст спецоперацию с убийством или захватом?
Скорее всего это блеф. Никто не приедет в «Платан» угощаться шашлыком, и у хозяина заведения не будет причин благодарить за рекламу. Противник просто хочет потянуть время — лишь бы он, Сиверов, не предпринял резких шагов. Значит, что-то важное должно произойти до семи вечера.
Глеб не ошибся. Мушкетер только что получил важное сообщение и точно так же, как и Сиверов, намеревался завершить всю операцию в ближайшие часы. Он готов был наобещать врагу что угодно: перейти в буддизм, сделать операцию по перемене пола.
Пусть интерес его ненадолго переключится от «Лазарева». Пусть загрузит свою голову соображениями насчет скорой встречи. Как самому не попасть в капкан и заманить в него противника. Где поставить людей, брать ли с собой оружие.
Свежие данные вызывают у корпорации большое доверие. Тянуть нельзя, нужно срочно их проверить и все подготовить к немедленной «эвакуации» с добычей. Как минимум до полвосьмого русский и его помощники будут ждать. В половине восьмого можно позвонить по мобильнику, извиниться за опоздание, пообещать, что вот-вот появишься. До начала девятого можно задурить им мозги. К этому времени образец стали уже будет находиться в нейтральных водах.
…Еще до приезда Мушкетера был налажен контакт с двумя опытнейшими аквалангистами — главными инструкторами спецназа Украинского Черноморского флота. Украина не преминула ухватить свою долю при разделе советского наследства. Но корабли ее большую часть времени простаивали и ржавели на приколе. Средства на нужды флота благополучно разворовывались еще в Киеве, в штабных кабинетах. Вместо реальных маневров устраивались жалкие пародии — ширма для списания денег.
Как и многие другие офицеры и матросы, спецназовцы тоже маялись без дела. Небольшую зарплату они получали более или менее стабильно. Кто-то притерпелся, спиваясь потихоньку, кто-то ушел в отставку и занялся доходным бизнесом.
Но спецназ на то и спецназ, чтобы отличаться от других. Сюда обычно попадают люди не того склада, чтобы плыть по течению, вяло шевеля лапками. И таланты спецназовцев бывают востребованы гораздо чаще, чем флотских мичманов и даже капитанов первого ранга.
Боевых аквалангистов уже нанимали для самой разной работы, в том числе для экспедиций на затонувшие суда. Все предложения просеивались двумя матерыми инструкторами. Самые выгодные они оставляли себе, а мелкие раскидывали между подчиненными.
Новые заказчики не тревожили инструкторов раньше времени. К их услугам собирались обратиться в самый последний момент. Теперь момент настал, их срочно попросили явиться в дайв-клуб «Нептун».
День в клубе не отличался ничем особенным. Какой-то загорелый до черноты пацан складывал в кучу пустые алюминиевые баллоны. На слоновью тушу «богатенького Буратино» из Харькова едва натягивали «костюмчик» на три размера меньше нужного. Прямо возле берега обслуживали еще одного «чайника», опустив в буквальном смысле на веревочке на глубину меньше десяти метров.
Клуб «крышевали», как и все другие. Хозяин «Нептуна» получил приблизительные приметы людей, угнавших за ночь три такси, а также — особо и отдельно — описание узкой бородки-эспаньолки, на которую следовало немедленно среагировать.
Но Мушкетер явился в клуб с чисто выбритым подбородком. Уже не в первый раз он проделывал этот фокус — в самый ответственный момент сбривал черную вертикальную линию. И на короткий срок становился неузнаваемым — ведь она успевала стать для противника главной приметой.
При каждом уважающем себя дайв-клубе имелось нечто вроде террасы для отдыха с теплыми «прохладительными» напитками и дешевой мелочовкой из стандартного набора ларьков — сигареты, шоколадки, орешки в пакетиках. Трое собеседников равномерно распределились за круглым столом. Но даже при отсутствии самой характерной детали своей внешности Мушкетер отличался от двух других участников встречи.
В нем проступал стиль. Привычка модно одеваться, ездить в спортивных авто, смаковать изысканные напитки. Такая привычка отражается во взгляде и манере разговора, даже если человек неделю просидел голышом в яме.
— «Лазарев». Да. Бывали, знаем, — оба подводника впервые услышали о сути дела. Мушкетер объяснил, где следует искать. Оба кивнули, не нуждаясь в уточнениях.
— На всякий случай надо иметь возможность себя защитить.
— За этим дело не станет. Если б вы еще подсказали от кого, было бы совсем замечательно.
— Вряд ли он сегодня сунется под воду, но на всякий случай… Это во всех отношениях серьезный противник. Я мог бы описать его снаряжение, но где гарантия, что он не выберет другое?
— Серьезный противник? Таких, как мы, в Союзе подготовили не больше трех десятков. Все мы знаем друг друга в лицо и еще, слава богу, не забыли. В гидрокостюме и маске опознаем верней, чем на фотографии.
