просто малолетки развлекались — насмотрелись боевиков, вот и решили попрактиковаться.
— Малолетки развлекались… — горько кивала головой жена. — Малолетки справились бы с тобой, с таким бугаем, с бывшим офицером спецназа? Коля, ты же сам прекрасно понимаешь, что несешь ерунду!
— Так их же была целая банда. И вообще, Наташа, перестань! Этот случай никак не связан с моей работой, и давай забудем об этом навсегда. Думаешь, то, что со мной справились какие-то придурки, не бьет по моему спецназовскому самолюбию? — отшучивался он, обнимая Наташку.
Он действительно не мог поверить, а точнее, не хотел верить в то, что сумел, только-только раскрутив программу, кому-то сильно наступить на хвост…
Самойленко действительно удавалось все, за что бы он ни брался. Он ведь даже представить себе не мог, что в его популярном цикле сможет когда-нибудь появиться подобный сюжет — о парне такой своеобразной профессии…
С этим парнем Николай познакомился совершенно случайно в сентябре.
Он любил обедать в центре города, в кафе «Октябрьское», в так называемой бывшей «цековке» — столовой возле бывшего здания ЦК КПБ, а ныне резиденции президента. Уютный небольшой зал, хороший сервис, неплохая кухня и невысокие цены способствовали тому, чтобы в обеденный перерыв Николай отправлялся на метро или на своей машине именно сюда.
В тот день он спокойно и не спеша расправлялся с котлетой по-киевски, запивая ее холодным пивом и погрузившись в свои мысли, когда вдруг сидевший рядом с ним за столиком парень произнес:
— Браток, извини, конечно…
— Что случилось? — Коля поднял глаза.
Парень как парень — лет тридцать на вид, загорелый, высокий, спортивный, в хорошем джинсовом костюме и с дорогими часами на руке. Перед ним стояла целая батарея закусок, а завершала картину открытая, но еще не начатая бутылка молдавского коньяка «Белый аист».
— Ты не подумай ничего такого… Просто, понимаешь, хочется выпить немного, а один — ну никак не могу. Не составишь мне компанию, а?
Буквально секунду размышлял Николай над неожиданным предложением соседа, а затем, еще раз смерив взглядом бутылку коньяка и просчитав, что на работе дел особых после обеда не предвидится, согласился.
— Отлично!.. Девушка, — позвал парень официантку, — еще рюмку будьте добры.
Когда посуда появилась на столе, он разлил коньяк и, подняв свою рюмку, коротко предложил:
— Будем?
— Будем! — поддержал его Николай, в несколько глотков опустошая рюмку и чувствуя, как приятно коньяк разливается теплой волной по желудку.
— Тебя как зовут?
— Коля.
— Саша, — они пожали друг другу руки.
— У тебя какие-то неприятности? — поинтересовался у нового знакомого Самойленко причиной столь настоятельной необходимости выпить.
— Да нет. Я просто в отпуске сейчас. Расслабляюсь. Гуляю… Вот ты — кем работаешь?
— Да так, в мелком бизнесе подвизаюсь… Кручусь, верчусь, туда-сюда, — уклончиво ответил журналист — в последнее время он не слишком охотно признавался посторонним, чем занимается. — А ты? — А я? — парень вдруг замолчал, смерив Николая взглядом, а затем, будто что-то решив про себя, с улыбкой ответил:
— А я наемник.
— ?..
— Обыкновенный наемник. Воюю за деньги на стороне того, кто платит.
— Заливаешь.
— Смотри! — парень вытащил из внутреннего кармана куртки несколько снимков и небрежным движением бросил их на стол перед Николаем.
На фотографиях действительно был он — в камуфляже незнакомого покроя, в бронежилете, с ремнем вместе с подсумками, в высоких черных кроссовках и с автоматом АК-74 в руках. Черная налобная повязка довершала классический портрет наемника-профессионала.
За спиной у парня на всех трех фотографиях были заросшие редколесьем горы, и Коля еще раз внимательнее вгляделся в лицо своего нового знакомого.
— Так ты серьезно?
— Вполне.
— А за кого воюешь?
— Сейчас — за сербов.
— В Югославии?
— В Боснии.
— Ну, ты даешь!.. Сейчас за сербов. А раньше, если не секрет, конечно?
— А, какой там секрет! — махнул рукой Александр, пряча фотографии обратно в карман. — И в Приднестровье был, и в Абхазии. Теперь вот уже год там.
— Да… И много платят?
— Две-три штуки баксов в месяц имею. Иногда и гонорары случаются.
— Гонорары?
— Ну, премиальные за выполнение особо важных заданий или за особенные успехи.
— Не слабо!
Коля вдруг сообразил, что ему в руки сам приплыл замечательный сюжет еще про один способ современного добывания денег, и теперь пытался как можно больше выудить у парня, в то же время боясь ненароком спугнуть его.
Но, похоже, Александру и самому не терпелось выговориться.
— Нормально. По крайней мере, хату и машину себе через годик здесь купить смогу.
— А ты сам-то из Минска?
— Из Любани. Слышал о таком райцентре?
— Да, конечно, слышал, — соврал зачем-то Коля, но тут же поспешил исправить ситуацию:
— Правда, сам там никогда в жизни не бывал.
— А и не надо. Что там смотреть?
— Тебе виднее:
— Слушай, давай еще? — вдруг предложил Александр, кивая на бутылку, и Николай поспешил согласиться, надеясь, что алкоголь сделает их беседу более непринужденной.
— А как ты все-таки туда попал? — спросил журналист, когда они выпили.
— Приехал из Абхазии. Там меня просто задрало уже торчать — не платят ни хрена, а вони выше крыши… Короче, сижу себе дома, в Любани, тут приезжает братан один давний, служили когда-то вместе…
— Десантура?
— Дзержинская дивизия, слышал?
— Конечно.
— Короче, приезжает, туда-сюда, базары пошли. Мол, что да как. А я, говорит, в «дикие гуси» подался. Неплохие «бабки» теперь зашибаю. Был я, говорю, уже и гусем, и уточкой. Пять тысяч долларов за три года сэкономил, после пьянок и гулянок, а башку прострелить могли раз пятьсот. Нет, говорю, мне такие игры уже надоели.
— Правильно! — согласился Николай, постаравшись кивнуть как можно более «пьяно», логично рассудив, что будет, наверное, лучше, если Александр не заметит, что он никогда не пьянеет, всегда оставаясь трезвым.
— А он мне — не там, земеля, деньги зарабатывал. На Балканы ехать надо. В общем, базары у нас несколько дней про всю туфту шли, потом он меня уговорил.
