Прежде чем приступить к разговору, Панкрат выложил на столик пачку «Десанта» и закурил. Тут же откуда ни возьмись появилась официантка с пепельницей в виде разевающего пасть дракона из глазурованной красной глины. Здесь, как и во многих других китайских ресторанах, курить разрешалось.
Алексей поморщился: в отношении этой привычки он всегда выступал убежденным «борцом против».
– Знаешь, откуда табак появился? – с хитрецой спросил он Панкрата. – Из причинного места блудницы вавилонской он вырос, вот откуда.
Тот пожал плечами, затянулся и выдохнул дым через ноздри.
– Не понимаю, чем тебя это самое место не устраивает.
Надеюсь, вавилоняне-то никак тебе не досадили?
– Пропащий ты человек, – Алексей покачал головой и запустил пятерню в окладистую бороду. – Слушай, давай-ка повторим. Что-то я ее не распробовал.
Они повторили.
– Когда своих монахов на соревнования выставишь? – поинтересовался Панкрат, ставя пустую рюмку.
– Не в этом цель, – ответил бородач. – Задача наша в том, чтобы плоть укрепить. Господу какая польза от хилого? А соревнования – суета. Светское развлечение. Вот ты мне скажи – что толку в олимпийском золоте, например?
– А для чего тогда плоть укреплять? – хмыкнул Панкрат. – В мир вы не выходите, между собой не соревнуетесь… Какая от вас людям польза?
Алексей не успел ответить: раздалась мелодичная трель, и бородач вытащил из нагрудного кармана джинсовой рубашки плоский мобильник в корпусе цвета «металлик».
– Евстафий слушает, – пробасил он. – Нет, сегодня не будет. Кто сказал «отдыхаем»? Слушай, брат Владимир, силовые упражнения и акробатику вам никто не отменял. Вот и проведешь. Все, Господь с тобой.
– Извини, – вздохнул он, обращаясь к Панкрату. – Видишь – дела.
Тот понимающе кивнул.
– В здоровом теле – здоровый дух, – назидательно проговорил Алексей, возвращаясь к прерванному разговору. – Вот для чего монаху плоть укреплять. И людям, между прочим, от нас польза есть: мы их грехи замаливаем. А когда болячки всякие не отвлекают, и молитва спорится. Собраннее становится человек, дисциплины в нем больше, ответственности. Да и много чего еще…
Панкрат усмехнулся.
– Интересно говоришь. «Спорится» – так, будто о работе.
Алексей кивнул.
– В том наша работа и есть. Только мне больше слово «труд» нравится. Работают все-таки на заводе, с восьми до пяти, а мы – тружаемся. Денно, как говорится, и нощно.
– И за меня молишься? – посерьезнев, спросил вдруг Панкрат.
– Бывает, – так же серьезно ответил Алексей. – Вообще я за всех молюсь. За все прогрессивное – и не очень – человечество.
– Давай тогда за труды, – предложил Панкрат, обмакивая в кипящую воду полоску кальмара. – Хоть я с сегодняшнего дня и в отпуске…
Пока он жевал, Алексей наполнил рюмки. Они выпили, и Панкрат закурил новую сигарету.
Некоторое время друзья просто молчали, слушая легкий перезвон колокольчиков, будто нанизанный на грустную, тягучую мелодию китайской флейты, которую сопровождали аритмичные шлепки по кожаному барабану. Музыканты сидели за небольшой ширмой из тонкой рисовой бумаги, которая находилась в темной нише, но была подсвечена с их стороны масляными светильниками. От этого на самой ширме видны были только движущиеся тени музыкантов, сидевших практически без движения.
– Волкова еще не нашел? – первым нарушил тишину Алексей.
Панкрат отрицательно покачал головой.
– Как в воду канул, – он глубоко затянулся. – С должности инструктора уволился через неделю после того, как мы освободили Кирилла. Видно, получил весточку от своих сообщников и решил, что мы за ним вернемся.
Помолчав, он добавил:
– Правильно, в общем-то, решил. Да только где его теперь искать? Ведь вполне может быть, что сидит эта сволочь в Москве, под самым носом, а я и знать не знаю, – Панкрат вздохнул, заставил себя улыбнуться. – Ну ничего. Кирилла я в хорошее место отправил, безопасное. Теперь можно и за поиски всерьез приниматься.
– А по линии спецслужб ты его ни разу не пробовал вычислить? – Алексей точным движением палочек ухватил с блюда полоску курицы. – Он же «конторщик», егды не ошибаюсь. Поспрошал бы ты своих бывших коллег…
Панкрат удивленно поднял бровь.
– Издеваешься? Все мои коллеги в Чечне пулю получили.., от своих же. Или почти все, – подумав, добавил он. – Считается, Леха, что отдела нашего нет и не было никогда.
По принципу: «сделал дело – спрятал тело – нет и не было отдела». А задачки нам подкидывали довольно грязные. Часто мы даже не понимали, каковы истинные цели нашего руководства. А если кто-то начинал догадываться, белые воротнички, сидевшие в московских офисах, ставили на нем крест и высылали команду ликвидаторов…
– Извини, что разбередил, – Алексей взвесил в руке бутылку. – Давай, что ли, за тех, кого с нами нет сейчас.
– Но кто с нами всегда, – закончил Панкрат. – За Степана, земля ему пухом. За Имрада. За всех наших, кто не вернулся.
В этот раз бородач налил в три рюмки. Одну он отставил в сторону, не преминув посетовать на нехватку хлеба: нечем, дескать, накрыть, как по обычаю положено.
Потом, уже закусывая, Алексей проговорил:
– Знаешь, я когда Контору вспомнил, вот о чем подумал, – нахмурившись, он рассеянно почесал переносицу. – Есть у меня человек один, который мог бы тебе помочь в поисках. Но по-особому. Если ты, конечно, не против.
– Это как? – заинтересованно посмотрел на него Панкрат. – Экстрасенс, что ли?
Алексей усмехнулся.
– Почти. Только немного в другой области. Хакер, в общем.
– Монастырский? – пришла пора улыбнуться Панкрату. – Бесов из Интернета изгоняет?
Бородач обиделся.
– Зря зубоскалишь. Вот сведу – сам увидишь. В миру ему равных не было. Парень любую корпоративную защиту на флажки рвал… Митник твой и рядом не валялся. К тому же наш, в отличие от этого американца, ни разу не залетел.
– Чего же он к вам пришел-то?
– Ангел ему явился, – совершенно невозмутимо, будто речь шла о чем-то обыденном, ответил Алексей. – Нет, не в Интернете, – опередил он открывшего было рот Панкрата. – В СИЗО.
– Так ты же говоришь, он не залетал, – прищурился тот.
Бородач кивнул.
– Все верно. По хакерским делам – нет. У него наркотики нашли. Случайно. А Господь вразумил по милости.., или еще с каким умыслом, – туманно закончил он. – Так что предлагаю тебе Волкова поискать по «служебным справочникам».
– Чем черт не шутит, в самом деле… – протянул в раздумье Панкрат.
– Не поминай бесов, язычник, – оборвал его Алексей. – Похмелье накличешь.
Они просидели в «Шанхае» до одиннадцати часов вечера.
Когда Алексей затянул «Многая лета» и хотел было пройти за ширму музыкантов, чтобы потребовать от флейты аккомпанемента, Панкрат оставил на столе деньги (немного больше, чем следовало, но не больше, чем обычно) и вышел с другом на воздух.
