Но всё это было ничто по сравнению с тем, что пришлось перетерпеть тёте Кате, когда Анна Ивановна с мужем уехали на работу. Накануне Анна Ивановна сама же говорила, что ей дали два дня отгула и она сможет их провести на даче, а теперь вдруг торопливо уехала, прихватив с собой и Витю, которого медвежонок успел укусить за палец.
После их отъезда для тёти Кати началось то самое страшное, о чём она даже много времени спустя не могла без содрогания вспоминать. Медвежонок был ещё терпим, пока вся семья находилась дома, и он досаждал каждому понемногу. Теперь же, оставшись лишь с Леночкой и тётей Катей, непоседливый малыш всё своё внимание сосредоточил на них. Он ни на шаг не отходил от Лены и от тёти Кати, словно боясь, что они тоже исчезнут, и ничего не давал им делать. Нужно было посадить цветочную рассаду, а медвежонок лез под руки, выдёргивал только посаженные растения, не давал работать, а если его отталкивали, злился и даже пытался укусить. Пришлось посадку цветов отложить на другое, более удобное время и идти домой. Но и там от маленького озорника не было покоя.
Напрасно Леночка пыталась его чем-нибудь занять и даже предлагала свои игрушки. Малыш не пожелал с ними заниматься, сразу распотрошил Леночкину любимую куклу и разорвал мяч. Потом его заинтересовала скатерть. Он стащил её со стола прямо с посудой, а пока тётя Катя подбирала осколки, вскарабкался на буфет и сбросил вазу с цветами. Тут уж тётя Катя не стерпела, она схватила медвежонка за шиворот, сунула его в ещё пустую после ремонта комнату и заперла.
Сначала медвежонок кричал и дёргал лапками дверь, требуя, чтобы его выпустили, потом затих. Тётя Катя успокоенно вздохнула и принялась за дела. Она приготовила обед, закончила посадку цветов, прибрала комнаты и, налив в бутылку молока, понесла его медвежонку. Открыла дверь и… остолбенела, Трудно описать, во что превратилась эта чистая, недавно отремонтированная комната и что в ней успел натворить маленький «безобидный» малыш. Все обои на высоте, куда способны были дотянуться его лапки, были тщательно сорваны, скомканы и клочьями валялись по всему полу, а сам виновник, не теряя времени, старательно выковыривал из гладких стен штукатурку.
Увидев, во что превратилась комната, тётя Катя, полная возмущения и решительности, надела медвежонку ошейник, пристегнула ремешок и с первым же поездом поехала в Москву.
Она вошла в издательство гневная и непоколебимая.
– Немедленно забери своего «безобидного» зверя, или он разнесёт всю дачу, – медленно, с расстановкой заявила она Анне Ивановне.
А «безобидный» зверь стоял около тёти Кати такой симпатичный, такой толстый и присмиревший, что по его виду никак нельзя было подумать, что он способен «разнести» дачу.
В редакции встретили медвежонка как старого знакомого, опять его все наперебой угощали и ласкали. Опять малыш ходил по комнатам, ничего не трогал и вёл себя так примерно, что кто-то из сотрудников предложил его взять к себе. Но тут тётя Катя решительно воспротивилась. Она перенесла столько неприятностей за те два дня, которые этот «безобидный» малыш пробыл у них, что совсем не хотела доставить другим такое же «удовольствие».
– Нет, – твёрдо сказала она. – Надо отдать медвежонка в цирк. Пусть он там сколько угодно кувыркается на трапеции, катается на велосипеде или танцует. Это лучше, чем лазать в квартире по шкафам, бить посуду и обрывать обои.
С этими словами тётя Катя подняла трубку телефона и стала набирать номер цирка.
За медвежонком приехали сразу. Его забрали прямо из редакции, и тётя Катя, облегчённо вздохнув, отправилась домой. Правда, она предвидела, что теперь ей придётся ходить с детьми в цирк на все медвежьи представления, но это терпимей, чем держать медведя в доме, если он даже маленький и симпатичный.
Лесная кормушка
Слава с мамой совсем недавно переехали в один из новых районов города. Их квартира была на самом последнем – двенадцатом – этаже. Славе нравилось, что они живут так высоко. Подойдёшь к окну – всё видно, что кругом делается: и краны новостроек, и каток, и лес, который начинался почти сразу за их домом. В этот лес и ходил Слава на лыжах.
Не думайте, что Слава был хороший лыжник, совсем нет! Он ходил так медленно, что все ребята дразнили его «тихоходом». Но Слава не обижался. Не для того, чтобы стать лыжником-чемпионом, отправлялся он в лес.
Он шёл тихо, не торопясь, ко всему приглядывался, прислушивался…
А как красиво зимой в лесу! Куда ни глянешь – всё кругом покрыто мягким, пушистым снегом, а присмотришься к заиндевевшим веткам деревьев – и увидишь замысловато-сказочные узоры: диковинные фигурки зверей, птиц, каких-то гномиков… Славе нравится их разбирать.
В лесу тихо-тихо. Идёшь – только снег под лыжами поскрипывает, а остановишься – тут сразу все звуки лесные услышишь. Вот где-то вверху попискивают невидимые синицы, одиноко стучит дятел.
Слава знает и этого дятла, и место, где он стучит, – там на старом, засохшем дереве, в расщелине сука, у него устроена «кузница». Видно, принёс туда еловую шишку, вот и долбит.
Совсем рядом со Славой пролетела стайка хохлатых свиристелей и скрылась среди деревьев, застрекотала сорока…
А сколько следов можно увидеть на белой пелене снега! Сколько интересного прочитать на этих снежных страницах!
Слава ходил в лес всегда одной и той же дорожкой. У него здесь были свои друзья, и он сразу после школы, пока ещё было светло, приходил их кормить. Кормушку для птиц Слава смастерил сам и устроил её на большой раскидистой берёзе. Сделал её очень просто: взял от ящика донышко, укрепил в развилке дерева, а чтобы еду не засыпало снегом, устроил из фанеры крышу. Хорошая получилась для птиц столовая, просторная!
Первое время птицы боялись мальчика. Садились поодаль и ждали, когда он уйдёт. Потом привыкли.
Бывало, подойдёт Слава к кормушке, посвистит, и они сразу со всех сторон на зов прилетают.
Первыми появлялись всегда синицы. Стоило Славе посвистеть, как они уже тут как тут. Следом прилетал поползень. Этот работяга никогда не пропускал время кормёжки. Он даже не ждал, когда Слава
