заднем сиденье рядом с Артемом, – он во что бы то ни стало должен доставить свой груз по назначению.
– Не дрейфь, начальник, – и не думая подбирать вежливые слова, ухмыльнулся Леонид. – Будет целенький и свеженький, как огурчик.
При этом он так взглянул на Артема, что тот сразу же сильно засомневался в искренности своего провожатого.
Леонид был не очень высок, мускулист и даже, пожалуй, уступал по комплекции Артему, который тоже вовсе не был гигантом. Тем не менее Артем сразу понял, что рядом с ним находится очень опасный человек – под стать, может быть, даже Александру Бондаровичу, или, как мысленно называл компаньона Прищепов, Банде. Леонида никак нельзя было назвать красавцем – лицо у него было восточное, широкоскулое. Артем даже подумал, что 'Леонид' – это скорее всего не имя, а кличка. Два длинных тонких белых шрама, которые от губ до ушей пересекали желтоватую кожу на обеих щеках телохранителя, создавали такое впечатление, будто кому-то уже почти удалось оторвать его нижнюю челюсть, но потом, в последний момент, этот кто-то остановился. В результате Леонид походил на настоящего монстра, что вряд ли могло улучшить его характер.
– Ну ладно, тогда всего хорошего, – кивнул Мамаев, взглянув на Леонида вовсе не так, как смотрят на человека, которому доверяют, а даже с какой-то опаской и плохо замаскированным подобострастием. Потом, повернувшись к Артему Прищепову, банкир добавил безо всякой уверенности в голосе:
– Я думаю, с этими людьми вам опасаться нечего. Теперь мы будем умнее, чем в прошлый раз.
Это обращение на 'вы' неприятно покоробило Прищепова. Рахмет Мамаев словно отгораживался от него.
– Хочется верить, – кивнул Артем, покрепче прижимая к груди 'дипломат'.
По словам Рахмета Мамаева, сопровождающие должны были буквально пылинки сдувать со своего подопечного, хотя Артему почему-то слабо верилось в то, что они захотят это делать. Наоборот, присутствовало в этих людях что-то настораживающее. Артем не мог взять в толк, как Мамаев мог доверить столь подозрительным типам охранять такие деньги и документы, тем более, по словам банкира, это были его последние деньги. Если бы Мамаев поручил Леониду и двум его подчиненным кого-нибудь убить, взорвать самолет или ограбить поезд, это выглядело бы куда естественнее.
Впрочем, у Мамаева могли быть свои причины доверять Леониду, да и внешность часто бывает обманчива. Поэтому Артем решил оставить свои подозрения при себе и покорно подчинялся своим провожатым. Сначала он ощущал лишь смутное беспокойство, но когда они выехали из Ялты и понеслись в сторону Симферополя, беспокойство это переросло в стойкое ощущение опасности. Если бы Артема напрямую спросили, что именно вызывает подозрения, он, наверное, не смог бы дать ясного ответа, тем не менее теперь он был уже совершенно уверен, что до аэропорта они не доедут. Об этом говорили какие-то незначительные признаки, приметы, взгляды, которые бросали на него или друг на друга его сопровождающие. Кроме того, ни Леонид, ни двое других не походили на людей, собирающихся в дальнюю поездку. Больше всего они напоминали бандитов, которые отправляются на краткосрочную, но кровопролитную операцию. Они не прятали оружия – наоборот, проверяли его прямо на глазах у Артема. Прищепов же прекрасно понимал, что ни один человек в здравом уме не потащит с собой в самолет такой арсенал, какие бы у него ни были связи в авиации. Даже Банда, хотя и взял с собой в полет один- единственный 'кольт', все же прекрасно знал, насколько это опасно и какими последствиями может обернуться. Брать же с собой оружие, чтобы потом оставить его в машине в аэропорту, было бы еще глупее, а спутники Прищепова отнюдь не походили на недоумков.
Дорога, по которой они ехали, между тем стала совсем пустынной. Ни машин, ни людей на ней не встречалось, и никакого жилья не было видно по сторонам. Только неприступные, поросшие густыми кривыми кустиками скалы с одной стороны, а с другой – глубокая пропасть, по которой где-то далеко внизу струился мелкий, наполовину высохший ручеек. И уж совсем странно смотрелись тут троллейбусные провода над шоссе – тут проходила единственная в мире междугородная троллейбусная линия, сооруженная во времена Советского Союза.
В прошлый раз, после спасения Розы, Мамаев вез их здесь в ночной темноте, и теперь Артем в любом случае не смог бы узнать дорогу к аэропорту, но почему-то ему казалось, будто это совсем не та дорога и его вообще везут куда-то в другом направлении. Он даже пожалел, что не засек в прошлый раз сторон света. Хотя, конечно, заниматься этим тогда, ночью, каждому показалось бы полным безумием. Прищепов в который раз упрекнул себя в легкомыслии и дал себе обещание: если теперь ему все-таки каким-то чудом удастся уцелеть, то в следующий раз он обязательно будет предпринимать даже самые незначительные, пусть и кажущиеся кому-то безумными меры предосторожности.
Леонид и его люди в очередной раз переглянулись. Артем почувствовал, как холодный пот потек у него между лопаток. Он понял, что развязка близка и ни в какой аэропорт его никто везти не собирается. Он весь затрепетал, но это не был трепет страха.
Наоборот, каждая, клеточка его тела приходила в боевую готовность, как будто внося в общий боевой настрой всего организма свою пусть и небольшую, но весьма значимую и незаменимую лепту.
Конечно, если бы он так здорово дрался, как Банда, то ему ничего не стоило бы разделаться с этими людьми прямо в машине, на ходу, применив какой-нибудь из множества совершенно невероятных способов борьбы, которыми Сашка владел в совершенстве.
Но Артем Прищепов, к сожалению, таких способов не знал. Поэтому он прекрасно понимал, что у него остается один путь – бегство, а для того, чтобы сбежать, первым делом нужно остановить машину.
Для этого, конечно, тоже требовался какой-нибудь план, но для разработки планов времени уже не оставалось. Поэтому он решил воспользоваться старым и испытанным дедовским приемом, о котором слышал бесконечное множество раз.
Надеясь, что они все-таки еще не доехали до места, где должна будет наступить развязка, Артем вдруг скорчился и простонал так жалобно, как только мог:
– Ой, стойте! Стойте!
– Что еще? – недовольно покосился на него Леонид и посмотрел на часы – как видно, остановка совсем не входила в его планы.
– Стойте! – смущенно попросил Артем Прищепов и даже попытался покраснеть.
– Да что такое?! – зло набычился Леонид. – Говори толком! Что ты заладил – стой да стой! Что случилось?
