Прошли годы, а Банда мало кого видел из старых друзей. Окончательное согласие он дал, когда Котляров сообщил ему еще одну новость: Адвокат рассчитывал послать в Ялту для 'присмотра' за банкиром Мамаевым еще одного старого знакомого Бондаровича по Афганистану – Артема Прищепова. Адвокат сделал такой выбор, полагая, что Прищепов, знавший Рахмета Мамаева, лучше разберется во всех его ухищрениях. Исходя из того же принципа сделал выбор и полковник Котляров – Александр Бондарович хорошо знал и Мамаева, и Прищепова.
Артем Прищепов основал в Москве на пару с одним из бывших офицеров-афганцев что-то вроде частного охранного бюро. Артем обеспечивал техническую сторону предприятия – по специальности он был электронщиком и связистом, а его напарник, служивший до этого в военном спецназе, – силовую. Дела этого бюро оставляли желать лучшего, хотя парням и удавалось арендовать офис, а точнее, пару комнат в цокольном этаже пятиэтажки.
На грань развала бюро Прищепова поставил арест его напарника за незаконное применение оружия, на ношение которого тот не имел разрешения. В результате напарник получил пять лет тюрьмы.
Котляров сумел использовать и эту чужую беду.
Александр Бондарович как бы случайно оказался в кафе, куда пришел пообедать Прищепов. Воспоминания о войне, к которым Артем не мог остаться равнодушным, сделали свое дело. Мужчины просидели за столиком до самого закрытия. Легенду Бондаровичу подготовил полковник Котляров. Из нее следовало, что после того, как они с Прищеповым отвоевали рядом, в дальнейшем пути их ни разу не пересеклись. Бондарович как бы вскользь заметил, что заработал довольно много денег на перегоне подержанных машин из Германии, но не лежит у него душа к этому делу. Тянет тряхнуть стариной...
Артем Прищепов тут же принялся расписывать Банде прелести работы в своем охранном агентстве, а после второй бутылки они уже обсуждали совместные планы. Ночевать Бондаровичу пришлось в офисе своего некогда потерянного, а теперь вновь обретенного приятеля. В кармане у майора ФСБ лежали самые безобидные документы на имя Александра Бондаровича – гражданский и заграничный паспорта. Из последнего следовало, что Банда раз двадцать пересекал границы между Белоруссией и Польшей, между Польшей и Германией.
Артем, которого Банда раньше мог даже назвать другом, клюнул на историю, рассказанную Бондаровичем. Тот решил привлечь его к сотрудничеству, понимая, что силовую сторону своего предприятия он один не потянет. К тому же Банду Артем видел в деле в Афганистане. Афганское прошлое было для Артема по-прежнему свято.
Теперь Банде оставалось только ждать, когда Адвокат явится в офис к Прищепову и поручит ему 'охрану' банкира Мамаева. Адвокат уже наведывался раньше, прощупывал почву. Доверять Артему он мог, как-никак пару дел тот для него провернул удачно.
И вот этот день настал.
– Послушайте, друзья мои, – сказал Адвокат с наигранным спокойствием и издевательскими интеллигентскими интонациями, – кто-нибудь из вас знает человека по фамилии Мамаев, Рахмет Мамаев?
Если бы Банда не привык держать себя в руках, то он непременно вздрогнул бы, услышав это имя. Но он сдержался, напустив на себя показное безразличие, и чуть заметно пожал плечами – мол, откуда мне знать какого-то не то татарина, не то дагестанца.
Артем удивленно посмотрел на Банду и собрался уже отрицательно покачать головой, но Бондарович чуть прищурил правый глаз, недоступный взгляду Адвоката, разрешая тем самым Артему действовать по своему усмотрению и дать волю эмоциям. Артем хоть и получил свободу действий, но облегчения не испытал – наоборот, он напрягся и настороженно поинтересовался:
– Полковника Мамаева?
Все-таки Артем в сложных ситуациях больше любил подчиняться, чем принимать решения самостоятельно.
– Верно, – кивнул Адвокат, – когда-то этот человек был полковником.
– Что это вы вдруг вспомнили о нем? – все еще настороженно спросил Артем. – Может быть, поговорим о ком-нибудь другом?
– Может быть, не будем притворяться? – в тон ему сказал Адвокат. – Мы тут и так достаточно много времени потратили на шутки-прибаутки. Если я спрашиваю, значит, нужно отвечать.
– Пожалуйста, – пожал плечами Артем, – я знал его в Афгане.
– Про Афган и я знаю, – нетерпеливо кивнул Адвокат. – А потом?.. Потом ты его видел?
– Нет, – удивленно покачал головой Артем, – больше никогда.
– Никогда? – недоверчиво переспросил Адвокат, покачав головой, словно они играли в какую-то странную игру. – Правда?
– Правда, – кивнул Артем. Никогда еще ему не приходилось отвечать на такие странные вопросы. – С тех пор не видел... Даже не знаю, что потом с ним стало.
Он задумался, мысленно вернувшись к еще не очень далекому прошлому. Артем догадывался, что Александр Бондарович вспоминает о том же самом времени.
Прошло уже почти десять лет, но Александру Бондаровичу вдруг показалось, будто все это происходило вчера, а может быть, происходит еще и сейчас. Рахмета Мамаева никак нельзя было даже во времена фронтового братства назвать хорошим парнем. Хотя, впрочем, стоило ему тогда только захотеть, как он сразу же из отъявленного мерзавца превращался в прекрасного человека, доброго товарища, душу любой компании. Но это происходило лишь в тех случаях, когда ему было выгодно и приносило какой-то ощутимый доход. Людей в такие моменты так и тянуло раскрыть перед ним душу.
Мамаев умел дать им почувствовать, что выслушает их с большим вниманием и неподдельным интересом. А что еще нужно человеку, когда он оказался в трудных обстоятельствах?
И все-таки потом обычно оказывалось, что такая откровенность никогда не проходила даром. За потерю контроля над собой всегда приходилось платить, и немалую цену. Рахмет никогда ничего не забывал и всегда умел легко, тонко, но одновременно очень конкретно и жестко намекнуть, что ему известно про человека нечто такое, о чем лучше никому больше не знать, и за это тот, кто оказывался у него на крючке,
