всадников, но сверху их можно было пересчитать легко.
– Кто из них Страж? – поинтересовалась Ольга.
– Сложно определить. Поисковый глаз и с наличием хорошей техники проще всего навести именно на Стража, с его характерным биополем, а так, в отсутствие сенса и приличной поисковой системы… Так что один из этой компании непременно Страж. А вот кто – понятия не имею.
– Ставлю на рыцаря.
– Где ты видишь здесь рыцаря? – фыркнул Ярослав.
– Ну, вот этот, с мечом. Подумаешь, без доспехов. Он мне нравится. И потом, не может Страж быть разбойником с большой дороги.
– Ну вот еще… – Ярослав отчаянно пытался опустить глаз поближе к дороге. Плодом этих усилий являлось снижение магического наблюдателя на два или три метра. Мало, но все-таки лучше, чем ничего. – Солнышко, поверь моему опыту, в латентном состоянии Страж может быть кем угодно. Вором. Убийцей. Святым праведником. Проституткой. Палачом. Паладином. Ученым. Просто осознавший себя Страж уже не будет… как бы это сказать… вести себя сильно уж вразрез с принятыми в обществе этическими нормами. Не сможет просто. Другое дело, что в ином обществе, к примеру, нападение из кустов на одинокого путника с целью завладения его имуществом вполне может считаться занятием достойным всяческого подражания. Как это было, м-м…
– У Шекли,[1] – подсказала Оленька, запоем читавшая любую фантастику, до которой могла дотянуться.
– Вот именно. Думаешь, если где-то квинтэссенцией воинской доблести является поедание еще дымящейся печени только что поверженного врага, Страж будет вегетарианцем? Весьма сомнительно.
– И все равно, мне нравится этот рыцарь. Я буду за него болеть, – не сдавалась Ольга. – Ну, еще поближе можно? Хоть чуть-чуть…
Тем временем события начали стремительно развиваться по вполне предсказуемому сценарию. Засада выползла на дорогу, перегородив всаднику путь и явно предлагая ему очевидный для многих и многих этапов развития общества выбор – ты нам коня, бабу и деньги, а мы тебе позволим унести подобру-поздорову нечто неизмеримо более ценное – твою шкуру. Звука поймать так и не удалось, а крутить сейчас настройку Ярослав опасался, как бы и вовсе не потерять изображение.
Ожидалось, что сейчас воин выхватит меч и, как полный идиот, бросится защищать честь и достоинство своей дамы – поразмыслив, Ярослав решил, что за всадником следует именно дама, миниатюрная, не слишком хорошо одетая – во что-то вроде рясы. Монашка? Или здесь для женщин мода такая?
Воин и в самом деле потянулся к мечу – почти сразу позади него на дорогу выползли еще четверо. С такого расстояния видно было плохо, но Ярослав был готов поклясться, что по крайней мере у одного из бандитов в руках арбалет. Видимо, предложение поделиться с ближним ценностями и спутницей прозвучало снова, уже в более настойчивой форме.
– О-ох!!! – раздался полувздох-полувскрик Оленьки, то ли испуганный, то ли восторженный. А на экране творилось нечто совершенно непредсказуемое – и источником этого был не рыцарь, а его спутница, та самая кроха в монашеской рясе. Прежде всего она оказалась не человеком, а метаморфом – почти в мгновение ока превратилась в какое-то крылатое чудовище, метнулась вперед, по пути что-то сделав с главарем разбойников, затем, на ходу трансформируясь во вполне человекообразное создание, подхватила с седла мечи и занялась теми, кто был позади. В то время как рыцарь еще даже не понял толком, что случилось. Затем и он рванул меч из ножен… но по большому счету схватка была уже выиграна. Ярослав видел, что девчонка больше забавлялась, чем стремилась быстро и эффективно покончить с оставшимися в живых бандитами.
– Может, это она Страж, – задумчиво пробормотал Ярослав. – В принципе и магией владеет, и с оружием знакома.
– Нет, – упрямо возразила Оля, – это он. А девчонка – обычный оборотень. Или метаморф, хотя я разницу так и не уловила.
– Оборотню превращения вообще неподконтрольны или подконтрольны плохо, – рассеянно пробормотал Ярослав, наблюдая за окончанием расправы. – Самое главное, что в одной своей ипостаси он почти полностью теряет память о другой, фактически живет как бы две жизни – каждая со своими воспоминаниями, со своими стремлениями… А метаморф трансформацией тела владеет вполне сознательно и использует ее в своих интересах.
Наконец последний из бандитов рухнул в пыль.
– Мечом девчонка владеет весьма, весьма… – заметил Ярослав с легким оттенком зависти. Сам он мастером фехтования так и не стал, хотя отдал тренировкам немало времени. – Знаешь, она и впрямь вполне может оказаться Стражем. Хотя, конечно, метаморф… это необычно.
– Почему необычно? Ты же говорил, что Стражем может стать кто угодно? – Солнышко на мгновение замолчала, затем с явной ноткой упрямства добавила: – И все равно Страж – этот молодой рыцарь.
– Просто метаморф очень редко имеет магические способности. А Страж должен владеть и воинским искусством, и магией.
– А эта парочка… ну, которые говорили с этой твоей… психоматрицей?
Ярослав помнил этих двоих. Да и сложно было бы забыть – дуалистическая сущность Стража встречалась крайне редко, хотя однажды, еще в юности, он слышал историю о мужчине и женщине, которые оказались двуединым Стражем. Или двумя Стражами, которым судьбою было предначертано стать парой, что, по сути, одно и то же. Но это было давно, много тысяч лет назад, в другом мире. К тому же оба этих Стража погибли, глупо и случайно, попав под удар чудовищной волны-цунами. И вот ему повезло увидеть еще одну такую же пару. Хотя в той компании наибольший интерес представляла именно психоматрица волшебницы, которую без особых на то оснований почитали как богиню этого отсталого мира. А парочка эта… все признаки Стражей были налицо, но вот ни умения, ни даже мало-мальски приличного опыта у них не имелось и в помине. Зато Ярослав с изумлением выслушал идеи Эрнис по отправке двоих людей в прошлое. В его родном мире считалось, что это невозможно… хотя, кто знает. Может быть, это на самом деле невозможно, и эксперимент с отправкой людей в прошлое закончился их гибелью. Проверить это так и не удалось, поисковая система сгорела прежде, чем удалось зафиксировать найденные координаты, а найти этот мир повторно Ярослав так и не смог.
Может быть, еще и потому, что живых Стражей в нем не осталось.
В скольких мирах научились распознавать потенциальных Стражей, научились тренировать их, дабы перевести их уникальные способности оказываться в нужное время в нужном месте из стихийного состояния в управляемое? В конце концов, по пока неподтвержденным данным, поисковый комплекс, способный обнаружить сформировавшегося Стража, пусть и пребывающего еще в латентном состоянии, изобретен и впервые построен именно в его мире. И классификация миров, наблюдение за Границами – все это было достижением его соплеменников.
Это плохо, когда в мире нет своего Стража, способного пресечь прорыв Границы или хотя бы ослабить негативные последствия катастрофы. Прорыв Границы – это всегда страшно. Иногда – не смертельно, иногда, как в случае с Хаосом, просто фатально. Хотя, как известно, бывало и хуже – Хаос по крайней мере выжил после катастрофы, приспособившись к новым законам существования… или, скорее, к отсутствию таковых.
– Ты можешь подвести глаз ближе? – отвлек его от печальных размышлений голос Ольги.
– Пытаюсь.
Проклятая система управления отчаянно сопротивлялась и не желала делать то, что от нее требовал хозяин. Власть техномага над вещами велика, и любую технику он мог заставить работать не то что на пределе, а далеко за гранью вложенных конструкторами возможностей. Но всему были свои границы – собранная из дешевых деталей конструкция не могла конкурировать с семикилограммовым искусственным алмазом, кристаллическая решетка которого была раз и навсегда изменена техномагами, получившими первую степень Магистра по субатомному программированию. Даже если бы в этом мире удалось найти подходящий камень – всех знаний Ярослава не хватило бы для его настройки. А потому его детище обладало надежностью самолета братьев Райт и управляемостью асфальтового катка. В любой момент настройка могла сбиться, и с таким трудом пойманный мир безнадежно утонет в сером мареве. А поймать его вторично…
