неподвижно, тупо смотря прямо перед собой. Его мозг лихорадочно взвешивал и отметал вариант за вариантом, среди которых был и совершенной идиотский – обратиться в правительство, и совершенно самоубийственный – лично вступить с атлантами в бой.
Был еще один вариант. Бежать. Бежать, захватив с собой единственного человека, который был ему дорог, – Оленьку. К черту эту планету, пока что она не принесла ему ничего хорошего. Несколько войн, в которых он принимал участие – по глупости, из мальчишеского «наших бьют». Теперь, если верить разного рода псевдонаучным «исследованиям», и вовсе неясно было, кто был прав, а кто виноват в тех, давних кровопролитиях. Что еще? Бесконечная кочевая жизнь, бесконечная игра в прятки с силовыми ведомствами, подделка документов. Эта проклятая планета, где люди, уже достигшие достаточно высокого уровня развития, обуздавшие атомную энергию, вышедшие в космос, нащупавшие пути к расшифровке человеческого генома, все еще не могут сделать такой простой вещи – найти общий язык друг с другом. Не могут научиться решать проблемы иначе, чем с позиции силы.
Может, и в самом деле – ну их всех к черту? Пусть выкручиваются как могут. Пусть докажут, что чего-то стоят.
Только вот против Архонтов шанса у человечества почти нет. Пройдет не так много времени, и сильные мира сего будут есть у атлантов с руки и выполнять все их повеления куда более рьяно, чем собственные желания. И не будут испытывать ни сомнений, ни жалости, ни угрызений совести – то, что скажет господин, будет истиной в последней инстанции.
– Что будете пить? Спрайт, пиво, сок, вино? – Девушка в синей форме была очаровательна, но Ярослав лишь скользнул по ней невидящим взглядом.
Что станет с этой милой, изящной стюардессой через год, два, пять? Быть может, лично для нее ничего страшного и не произойдет. Вряд ли Архонты будут тратить силы и время на то, чтобы подчинять себе рядовых граждан. Нет, их целью станут политики, ответственные за принятие решений, и военные высокого ранга, держащие в руках нити управления армиями. А простые люди… ну, были у разных народов свои президенты, принцы или короли, теперь будет Лорд-Протектор, один на всех. Многое ли изменится…
Он обратил внимание, что девушка все еще смотрит на него с ожиданием.
– Пиво, пожалуйста.
Банка была ледяной. Ярослав выпил залпом, почти не чувствуя вкуса, лишь бы охладить и смочить пересохшее горло. В мир постепенно возвращались цвета, звуки снова обрели былую сочность. Первые ощущения от временной утраты магических способностей прошли, и все равно оставалась сосущая пустота внутри – там, где билась Сила, та, что отличала его от простых людей. Внезапно на какое-то мгновение Ярослав ощутил укол беспокойства – если Сила не вернется до того, как они прибудут в Москву, могут быть проблемы с таможней. Будет очень сложно, пользуясь одним лишь языком, объяснить наличие в багаже светящихся кристаллов и увесистого шара, по цвету весьма напоминающего золотой.
– Так что же делать? – пробормотал он.
– Вы о чем? – раздался тихий голос слева.
Ярослав повернулся, только сейчас сообразив, что кресло рядом с ним занято. Нет, он осознавал, что рядом кто-то есть, но просто не смотрел на этого человека. Теперь он увидел, что в кресле сидит немолодая женщина, совершенно седая, но при этом сохранившая какую-то особенную красоту… чем-то она напомнила ему Оленьку, в этой женщине, как и в его Солнышке, была какая-то внутренняя сила.
– Я вижу, вас что-то беспокоит?
Он молчал, глядя на нее, и ощущал, как растет внутри желание выговориться. Так бывает – очень часто человек с готовностью рассказывает случайному знакомому то, что никогда бы не сказал ни другу, ни родственнику. Еще с полминуты он боролся с самим собой, затем печально улыбнулся.
– Да, есть проблема. Личная.
– Поделитесь. – Серые глаза женщины смотрели доброжелательно. – Иногда, когда проблемы проговариваются вслух, легче найти решение.
– Вы психолог?
Она покачала головой.
– Что вы, нет. Просто… я знаю, что так оно и есть.
– Может, вы и правы.
– Рассказывайте, молодой человек. Я, как все бабки моего возраста, ужасно любопытна. Тем более впереди несколько часов полета… надо же чем-то занять это время. Предпочитаю поезд, люблю смотреть на пейзаж за окном. А в самолете так скучно… – Ее речь, негромкая и спокойная, обволакивала, расслабляла. Ярослав чувствовал, как у него возникает симпатия к этой женщине, такой обаятельной и такой дружелюбной. Она, видимо, тоже ощутила это и снова улыбнулась. – Так что у вас случилось?
– Случилась беда. Очень серьезная беда. Я не могу, простите, правда не могу сказать более конкретно, но то, что произошло, и в самом деле очень, очень плохо. И последствия могут быть просто катастрофическими.
– Есть известная поговорка: «У страха глаза велики». То, что случилось, угрожает лично вам?
– Нет, не только. Быть может, всем на свете. И виноват в этом я, я один… моя глупость и, пожалуй, моя жадность…
– Если это произошло по вашей вине, молодой человек, то вам и исправлять ситуацию.
Ярослав вздохнул и отвел глаза.
– Это невозможно…
– Забавно… вы знаете, что в вашем голосе не хватает уверенности?
– Ну, почти невозможно. Даже если я возьмусь за это дело, у меня нет шансов.
– Хотите, я расскажу вам одну короткую историю? – Видимо, вопрос согласия или несогласия Ярослава женщину ни в малейшей степени не волновал. – У меня был сын. Хороший мальчик, умный, сильный. И смелый. А потом была война в Афганистане… вы ведь помните эти времена, верно? Сын служил там, командовал взводом. Он погиб.
– Простите…
– Мне до сих пор больно вспоминать об этом, но прошлого не изменить, надо жить дальше. Так вот, о том, что произошло, мне рассказали его друзья. Я очень хотела знать, почему погиб мой Сашка, я спрашивала многих… Очень простая история, таких было множество. Они попали в засаду. Многие были ранены, кого-то убили. Саша приказал отступать, а сам, с двумя солдатами, остался прикрывать. Их окружили… Саша отстреливался, сколько мог, тех двоих убили, но его, видимо, хотели взять в плен. Последним патроном Саша застрелился. Он и до этого часто говорил, что живым его не возьмут.
– Мне кажется, – Ярослав отчаянно надеялся, что говорит именно то, что нужно, – мне кажется, что ваш сын поступил, как настоящий герой.
– Мой сын поступил, как настоящий трус, – тихо сказала женщина. – Это очень легко, нажать на курок. Раз – и нет ни боли, ни страха. Эта пуля… она должна была достаться не ему. А тем, кто стрелял в русских мальчиков. Драться надо до конца.
– Даже если нет шансов?
– Всегда есть шанс. Я не психолог, молодой человек, но я точно знаю, что шанс на удачу, пусть мизерный, есть в самой безнадежной ситуации. Мой сын не дожил до прихода помощи всего несколько минут. Долг солдата не в том, чтобы геройски умереть. Долг солдата в том, чтобы сделать все для победы. И если уж умереть – то ради победы… а не так вот. То, что он сделал, было бегством.
Ярослав молчал. Некоторое время женщина внимательно смотрела на него, затем улыбнулась уголками губ.
– Кажется, вы приняли решение, не так ли?
– Думаю, да, – прошептал Ярослав. – И… спасибо вам.
Москва, как и положено, встречала отпускников сыростью, хмурыми тучами, мелким моросящим дождем – быть может, именно для того, чтобы испанское солнце подольше осталось в памяти. Таможенники, такие же неприятные, как и погода, испытывали какую-то потаенную ненависть к тем, кто мог позволить себе в эту отвратительную осень наслаждаться теплом и солнцем, а потому были особо придирчивы, и Ярославу пришлось вновь прибегнуть к магии. За последние несколько дней он нарушил уже столько неписаных правил, что еще одно вмешательство было лишь каплей, не заслуживающей внимания. Мрачный таможенник отвернулся и тут же рьяно набросился на какую-то женщину, сумки которой
