успела одеть госпожу в шелковое домашнее платье, как послышался стук в дверь. Молли открыла и, отвесив учтивый поклон, впустила Дома О'Флахерти.
Он не спеша вошел, бросая на невесту сладострастные взгляды, всматриваясь в очертания ее тела, проступающего из-под платья.
— Вынужден на несколько дней тебя покинуть, Скай, — произнес он. — Сэр Мурроу прислал записку и требует меня к себе. Но к свадьбе непременно вернусь в срок.
Сердце Скай екнуло. Он уедет, а лорд Бурк останется здесь.
— Поезжай с Богом, — ласково сказала она. На минуту воцарилось неловкое молчание. Потом Дом взял девушку за руку и потянул к себе:
— Разве ты не поцелуешь меня, дорогая? Так и отпустишь в дорогу без последнего знака любви?
— Но мы еще не женаты, Дом. И я не обязана тебя целовать.
— Не обязана! — выпалил он. — Боже, Скай, не будь такой маленькой негодницей. И не изображай из себя застенчивую девицу. Через несколько дней ты мне будешь должна кое-что еще, кроме поцелуев. — Черт возьми, какая же она сладкая, вся умытая, горячая, только что из ванны. Он почувствовал, как растет в нем желание, потянулся к ее губам, но она отпрянула:
— Нет!
Голубые глаза юноши расширились от гнева, но он тут же рассмеялся:
— Хорошо, любовь моя. Но вскоре ты сама будешь выпрашивать у меня поцелуи. — Он отвесил ей шутовской поклон и, повернувшись, вышел из комнаты. Скай пожала плечами.
— Ох! — взвизгнула Молли. — Он такой сладострастный! Будьте уверены, госпожа.
— Замолчи, глупышка, — оборвала ее Скай. — Вместо того чтобы трепаться о моем женихе, принеси-ка лучше новое платье цвета бургунди. Я собираюсь надеть его вечером вместе с рубинами, которые подарил мне папа.
Молли поспешила повиноваться. Скай О'Малли — хорошая хозяйка, вовсе не жестокая, но и она не пренебрегала подзатыльниками. Служанка затянула госпожу в миниатюрный корсет из китового уса так, что ее маленькие груди поднялись и, казалось, собирались выскочить из бледно-розовой сорочки. Почти прозрачные рукава были затканы золотыми нитками. Скай аккуратно натянула чулки на стройные ноги, красный шелк украшала вышивка золотом. Затем наступила очередь нескольких нижних юбок, а потом уже платья — изящного творения из мягчайшего тонкого бархата, переливавшегося красным, точно драгоценный камень. Длинная юбка свободно ниспадала к ступням, а разрезы в рукавах открывали бело-золотую ткань сорочки.
Скай осторожно, чтобы не помять юбки, присела перед дорогим зеркалом, и Молли принялась расчесывать ее волосы, пока они не заблестели синеватым оттенком. До замужества ей не разрешали зачесывать их наверх и делать прическу. Это создавало массу неудобств, особенно в море. Но отец был неумолим. Можно было заплести их в косы.
— Ни одна из О'Малли не обрезала волосы, пока не выходила замуж, — утверждал отец, и спорить с ним не было никакого смысла.
Посмотревшись в зеркало, Скай должна была признать, что длинные волнистые волосы красивы. Молли украсила их маленькой шапочкой из золотой парчи с прикрепленной к ней прозрачной вуалью. Девушка застегнула на шее рубиновое колье и снова взглянула в зеркало. Крупные камни сверкали первобытным блеском на молочной белизне обнаженной груди. Скай перевела дыхание и отметила, как призывно вздымаются округлости под камнями. Заколку для волос пришлось отложить, пока она не носит прическу. Девушка быстро надела серьги, браслеты и кольцо. Потом скользнула ногами в красные бархатные туфли и встала.
— Потрясающе, госпожа, — почтительно выдавила Молли. — Никогда вы не были такой красивой. Жаль, мастер Дом вас не видит. Вы можете свести мужчину с ума!
Скай довольно рассмеялась:
— Ты правда так думаешь, Молли? — Про себя она размышляла, может ли свести с ума лорда Бурка. И ее душа трепетала от страха и восхитительного предчувствия. Она уже вылетала из дверей, когда столкнулась со своей миловидной мачехой.
— Боже, Скай, — рассмеялась Анна О'Малли, — если ты хочешь произвести впечатление на собравшихся в зале, не стоит так бежать. Войди чинно… как бы медленно скользя… вот так, дорогая. — Она изящно показала, что следовало делать.
— Извини, Анна. Я не ушибла тебя?
— Нисколько, дорогая, но постой, дай мне на тебя подсмотреть. Силы небесные, как же ты привлекательна, хотя еще ребенок. Жаль, что Дом не может тебя сейчас видеть…
Скай состроила гримасу:
— Я вовсе не хочу за него замуж, Анна. — Слова сами — собой сорвались у нее с языка.
Анна О'Малли вдруг посерьезнела и сказала с сочувствием:
— Знаю, дорогая, и понимаю тебя.
— Пожалуйста, Анна, ну, пожалуйста, поговори с па. Он обожает тебя и послушает. Для тебя он сделает все что угодно.
— Хорошо, Скай, я постараюсь. Я сделаю, что ты хочешь, но это ни к чему не приведет. Твой отец — человек слова, и он дал согласие на твой брак. Ты его последняя дочь, и он хочет, чтобы ты была хорошо устроена. Юный О'Флахерти — хорошая пара для О'Малли из Иннисфаны.
— Я его ненавижу, — прошептала девушка. — Он постоянно раздевает меня глазами.
— Может быть, все изменится, когда вы поженитесь, — успокоила ее Анна, хотя в глубине души и сама не верила в это. — Девушки часто боятся неизвестного. Но уверяю тебя, дорогая, для тревог нет причин. Завтра я тебе все объясню, Скай.
— Поговори с папой, Анна. Обещай, что поговоришь!
— Обещаю, Скай, и поговорю.
Женщины спустились по лестнице в главный зал замка, Анна все время чувствовала, что глаза лорда Бурка прикованы к ее привлекательной падчерице. Он подошел к ним, взял маленькую руку Скай и без слов повел за собой. Анна беспомощно смотрела им вслед. Никто, кроме нее, еще не почувствовал, как безнадежно их тянет друг к другу. Она должна поговорить с Дубхдарой!
Пол будто ушел из-под ног Скай, она плыла в воздухе, смущенно глядя на руку, в которой лежала ее рука. Рука была большой, сильной и загорелой. Она была теплой, и Скай почувствовала, что в ней таится удивительная сила. Сердце девушки сильно билось. «Отчего он на меня так действует?»— думала она.
Они подошли к огромному камину, по сторонам которого восседали каменные львы. Очаг отбрасывал красное зарево от зажженных теперь дубовых поленьев, которые то и дело вспыхивали и потрескивали. На секунду они задержались и смотрели на пламя, просто стояли и любовались огнем. Наконец он заговорил:
— Почему ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе?
— Я не привыкла к вниманию мужчин, — ответила Скай, едва переводя дыхание.
Повернув ее лицом к себе, он взглянул на нее сверху вниз:
— Я этого не понимаю, Скай О'Малли. Ты безумно красива. Так неужели ни один мужчина, даже твой жених, не шептал в твое маленькое ухо слова любви?
— Нет. — Ее щеки слегка порозовели, а голос был так! слаб, что лорд Бурк был вынужден наклониться, чтобы ее рас — слышать.
Он был очарован. Что-то захватывало его, овладевало им всем, нечто такое, против чего предостерегал его внутренний! голос.
— Взгляни на меня, моя радость, — произнес он. — Обещаю, что не укушу тебя, хотя, Бог свидетель, ты лакомый кусочек.
Скай застенчиво подняла свои голубые глаза и, взглянув в серые глаза лорда Бурка, почувствовала, что тонет в них. И поняла, что он испытывает то же самое. Они были не в силах оторвать друг от друга взгляда, растворились во времени, и их души, покинув тела, слились в одно совершенное создание.
Громкий взрыв смеха из другого конца зала нарушил очарование.
— Боже, что ты со мной сделала, маленькая ведьма? — выдавил Найл. Он сам был потрясен. — Сейчас же отвернись, Скай, иначе я опозорю нас обоих. — Он подал знак слуге принести поднос с вином и, схватив
