вокруг, от Темзы поднимался туман. Они молча шли, следя за яхтой, проплывавшей мимо по реке и слыша доносящийся до них смех. Мерные удары весел по воде и фонарь поведали о приближении лодочника, предлагавшего свои услуги всем, кто хотел плыть вниз или вверх по Темзе. Они остановились, любуясь залитой лунным светом водой, потом Джеффри тихо произнес:
— Я не обижу вас, если поцелую?
— Кроме мужа, меня никто не целовал, — шепотом ответила она.
— Его уже нет на свете, — хрипло проговорил граф и, повернув к себе ее побледневшее лицо, коснулся горячими губами ее губ. Поцелуй был нежным, но Скай почувствовала в нем желание — кончик языка у уголков губ заставил ее вздрогнуть и пробудил спящую страсть. Граф крепко прижал ее к себе, и Скай ощутила запах мужчины. В его объятиях ее охватила нега — Джеффри был такой же крупный, как Халид, и очень мужественный человек.
Затем так же внезапно, как и поцеловал, он разжал объятия:
— Я провожу вас домой, дорогая, иначе могу сделать что-нибудь такое, что лишит меня вашей дружбы. — И, не говоря больше ни слова, взял Скай под руку и повел через сад к дому.
В залитой лунным светом библиотеке она в упор посмотрела на него и проговорила мелодичным, но твердым голосом:
— Поцелуйте меня еще, Джеффри.
Улыбка промелькнула на его губах. Граф снова склонился к ее губам. На этот раз он дал волю страсти и, прижавшись к ее рту, быстро пробежал языком по зубам, потом нашел ее шелковистый язык и стал его нежно ласкать.
К ужасу Скай, страсть быстро и требовательно проснулась в ней, она опытно встретила его язык — мороз и огонь пробежали по ее жилам. Граф сжал ее лицо в своих больших ладонях и снова ее поцеловал, на этот раз очень нежно Проворные пальцы побежали вниз по шее к холмикам грудей, и Скай тихо застонала.
— Нет, дорогая, — прошептал он, — это не делает мне чести — брать беззащитную женщину, а ты сейчас беззащитна. — И скрылся через французское окно, оставив ее одну.
Скай в шоке, напряженно, не шевелясь стояла у окна. Она сама бросилась ему на шею, и не будь он джентльменом… Поежившись, она отправилась вверх по лестнице.
В уединении своей комнаты она постояла, прижимая к себе плащ Джеффри. Он пах фиалковым корнем, и, зарывшись лицом в воротник, она попыталась успокоиться и унять биение сердца.
— С вами все в порядке, мэм? — Скай подняла голову.
— Дейзи? Зачем ты меня дожидалась?
— А кто, хотела бы я знать, помог бы снять вам платье? — Дейзи приняла плащ. — Его светлость? — Скай кивнула. — Ха! Какой галантный!
— Да, — согласилась с некоторым сожалением госпожа. Дейзи раздевала ее, продолжая трещать
— Говорят, что разбитые им сердца можно выстроить в цепочку отсюда до Девона. Благородные и простушки, все влюбляются в Ангельского графа, — Дейзи скосила глаза на вспыхнувшие щеки хозяйки. — Судачат, что он отменный любовник, а Господь свидетель, у вас, мэм, даже нет мужа, перед которым пришлось бы ответить.
— Стыдись, Дейзи! — взорвалась Скай, вспомнив, как юна еще ее служанка для таких фантазий. — Ты слишком скоро переняла лондонские манеры С твоей стороны это очень неразумно. Берегись, а то я отправлю тебя обратно в Девон!
— Ах, мэм, я не хотела сказать ничего дурного. Но он такой симпатичный, а вы такая красивая… — Она понурила голову и клонила ее все ниже и ниже с таким виноватым видом, что Скай чуть не рассмеялась. Она отослала служанку спать, но перед сном велела подумать о своих грехах.
Наконец оставшись одна, она с удовольствием умыла лицо и руки и вычистила зубы. Накинув на обнаженное тело розовато-лиловую ночную рубашку, она забралась в постель. Боже! Как же на нее подействовали поцелуи графа! И он это понял! Скай задрожала. Как она могла так пылко ему ответить? Скай тихонько заплакала, устыдившись своего легкомыслия и неспособности сохранить верность памяти любимого мужа, и вскоре забылась беспокойным сном.
Когда на следующий день Скай с грустными глазами пила в библиотеке турецкий кофе с Робертом Смоллом, туда прибыл посланник от графа Линмутского в бело-зеленой ливрее. Он отвесил Скай поклон и вручил изящную резную квадратную шкатулку из черного дерева. Капитан удивленно приподнял бровь, а Скай приняла шкатулку и открыла крышку. На красной бархатной прокладке покоилась превосходно вырезанная роза из слоновой кости с золотым стеблем и листьями. Под ней — сложенный кусочек пергамента со словами. «В память о прекрасно проведенном вечере. Джеффри» На щеках Скай заиграл румянец, но она просто ответила.
— Передайте лорду Саутвуду мою глубокую признательность.
Лакей поклонился и вышел из комнаты.
— Ну так что же, — заметил капитан, когда они снова остались одни, — вечер прошел хорошо? По твоему удрученному виду я бы этого не сказал. Может быть, подарок в некотором роде извинение?
— Тебе не о чем беспокоиться, Робби. — Скай подала капитану записку графа. Изучив ее, моряк посмотрел на Скай.
— Так в чем же дело, девочка? Почему ты так взволнованна?
— Ах, Робби! Он попросил разрешения меня поцеловать, и я ему позволила.
— Ты видишь в этом дурной тон?
— Мне это понравилось, — заревела она. — Вот что плохо. И еще хуже то, что я его захотела. Как я могла? Какая же я шлюха!
— Боже праведный! — вскричал капитан и схватился за голову. — Послушай, Скай! Иногда я забываю, что в твоей чертовой памяти есть провалы. Халид мертв уже два года, и настала пора найти другого мужчину. Никто не требует от тебя верности на всю жизнь. И ничего нет предосудительного в том, что ты ощутила. Слава Богу, девочка, ты красива и молода, и твоя реакция на графа вполне естественна Этот прохвост ведь очень красив. Испытай себя с ним, но помни, он — человек женатый. Не дай сделать себе больно.
— Робби! Как ты можешь предлагать мне такие вещи? Мой господин Халид…
— Халид мертв, Скай! И он сам бы тебе велел жить своей жизнью. Он был бы недоволен, если бы узнал, что ты погребла себя вместе с ним.
— Но я не люблю лорда Саутвуда.
— Надеюсь, что не любишь. Ведь он женат.
— Но все-таки я его хочу. Капитан принялся хохотать:
— То, что ты чувствуешь к графу, называется желанием, вожделением, страстью. Иногда этим ощущениям сопутствует любовь, но чаще всего нет. Церковь нас учит стыдиться этих чувств. Но ты так не поступай! Они в человеческой природе. Не беспокойся, ты не будешь их испытывать к каждому встречному, — он дружески обнял ее за плечи. — Скай, девочка, я намного старше тебя, но если брак и мое имя сделают твою жизнь спокойнее, я с радостью на тебе женюсь. И ничего от тебя не потребую. Только дам тебе имя.
Скай была поражена:
— Как ты добр ко мне, Робби. С самой нашей первой встречи. Ты очень хороший человек, но я должна сама крепко держаться на ногах. Я чувствую, Халид хотел бы видеть меня сильной и независимой.
— Думаю, да. Но помни, если ты когда-нибудь передумаешь, предложение навсегда остается в силе.
Скай наклонилась и поцеловала моряка в щеку:
— Я очень люблю тебя, Робби, но не так, как женщина любит мужчину. Я не могу выйти за тебя замуж даже ради собственного покоя, но прошу быть моим другом.
— Я навсегда им останусь, девочка, — тихо ответил он, а сам подумал: «Я стольким обязан Халиду, что забота о тебе — сущая ерунда. Пошли Господь тебе счастья», — молил суровый моряк.
15
С тех самых пор, как Елизавета Тюдор взошла на английский трон, граф Линмутский начал давать на двенадцатую ночь костюмированные балы. Правда, не в первый год ее царствования, потому что
