Атаман. Кровь за кровь

оторопели.

—   Ну и картинка! — пробормотал один из них. — Ведь Кубок московского Кремля отыгран.

—  Так там сегодня вручение наград победителям, — равнодушно изрек другой оператор.

—   Да не должно быть всего этого на экране! — махнул руками первый оператор. — Бардак какой- то! Перепутали частоты, что ли?

На экране появились люди в масках, и оператор по­пал, что к чему. Его рука потянулась к телефону.

—   Докладывает дежурный контрольной службы те­лецентра, — глухим голосом сказал он. — Похоже, нам грозят крупные неприятности.

—   В чем дело? — поинтересовался начальник службы контроля.

—   Включите телевизор и настройтесь на канал, с которым у нас вечные неполадки.

—  Так что там?

—   Что-то непонятное. Кажется, в эфир вышли тер­рористы...

—   Ну ты дал!

Начальник центра подошел к телевизору и включил его. На экране появилось изображение высокого муж­чины с крупными надбровными дугами и черными крапинками по коже лица. Низ лица был закрыт черным платком.

— Да это же Вахтанг Иванаускас! — воскликнул начальник центра. — Думает, его никто не узнает! Вот сволочь! Что же ты задумал на этот раз? Москву взо­рвать?

То, что задумал террорист, было разработано по всем канонам классических террористических актом, Не втихомолку взорвать мусорный бак, а потом скрыться, а действовать так, чтобы нагнать страху на население, запугать его и вынудить властные структу­ры — правительство, правоохранительные органы — выполнить свои требования. Для этого террористы взя­ли под контроль один из коммерческих каналов теле­видения. Из спорткомплекса сигнал поступал на один из городских телетрансляторов. Промежуточным зве­ном служил специально оборудованный по последнему слову техники автофургон. Телетранслятор на переда­ющей вышке нельзя было отключить — его предвари­тельно заминировали. При отключении напряжения мина взрывалась автоматически.

Главарь террористов Вахтанг Иванаускас нервни­чал. Было около одиннадцати, а кортеж правительст­венных лимузинов так и не подкатил к воротам спорт­комплекса. Наружная охрана почему-то не впускала зрителей. Впрочем, их были единицы. Церемония на­граждения, вероятно, была перенесена на другое вре­мя, и операция, которую он так тщательно разработал, пошла совсем по другому сценарию.

Кто же его так подставил? Кто сыграл с ним, опыт­ным специалистом своего дела, злую шутку. Ведь даже

и

газетах писалось о предстоящей церемонии. Неужели ФСБ поработало? Выходит, он сглупил?

Если бы они захватили хотя бы Кафельникова! В

едь

он был на спорткомплексе! Вздумалось же ему приехать раньше назначенного срока, когда никто не ожидал его, а потом беспрепятственно уйти! Поди, он даже не подозревает, что с ним произошло бы! А он, Иванаускас, рассчитывал, что около ста тысяч человек увидят картинку, от которой их выворотит. Не­трудно представить, что произойдет, когда у них, у этих ста тысяч граждан на глазах убьют звезду российского тенниса! Именно чтобы его жизнь легла на совесть зарвавшихся кремлевских политиков, этих выскочек!

Теперь придется убивать притащившегося ранним утром политика да этих молоденьких теннисисток, за которых станут переживать разве что их роди­тели.

Дальше медлить было нельзя. Надо довольствовать­ся тем, что есть. Иванаускас повязал поверх рта чер­

ный

платок, чтобы скрыть лицо, и приказал подчинен­ным привести к нему одну из спортсменок. Он грубо схватил ее за руку, буркнул: «Не шевелись, сука» — и подвел к камере. Оператор кивнул ему, давая знать, что камера уже готова к работе.

—   Подожди, — сказал главарь террористов, — я попробую... Гм, доброе утро, Москва, — произнес он неуверенно, в сторону, для тренировки. Похмыкал, прочищая горло, заговорил более звучно, с подъе­ мом:

—        Привет, Москва, столица пятисотлетней импе­рии, которая должна быть разрушена!.. Нет, — Ивана­ускас покачал головой, — не годится.

Наконец он махнул рукой оператору, тот кивнул ему, и Иванаускас стал говорить:

—   Уважаемые москвичи, эта акция не направлена против вас, она направлена против российского импе­риализма, центр которого — в Кремле. Мы блокирова­ли на одном из московских спорткомплексов три тыся­чи заложников. Мы заминировали в Москве многие» жизненно важные объекты и взорвем их, если протии нас будут приняты какие-либо меры,..

—   Ах, елки с палками! — воскликнул начальник контрольной службы телецентра, набирая номер те­ лефона. — Это же кошмар какой-то, почему эти че­ченцы выбрали именно мою службу? Мало отделом в ФАПСИ? Алло! Каким каналом эти сволочи пользу­ются?

—   Они пользуются спутниковым каналом, — по­слышался бесстрастный ответ. — Это коммерческий канал одной фирмы. Но и они его не контролируют, Сейчас я узнаю, кто его арендует...

Начальник контрольной службы поднял трубку другого телефона.

—  Алло? Подразделение службы безопасности?, Включите телевизор...

—   ...Мы делаем это от имени всех угнетенных кровавой империи в знак протеста против возрождений новой империи, — звучал голос Иванаускаса. — Кор­румпированной и насквозь прогнившей верхушке этой империи, засевшей в Москве, дается ровно двадцати минут, чтобы выпустить всех политзаключенных чеченской и других национальностей. Я дополнительно сообщу, кто должен быть освобожден... — Иванаускас сделал паузу. Ему хотелось сказать нечто важное п значительное, но в голову ничего не приходило. Пауза затянулась.

— Россия ведет необъявленную войну против ма­л

ых

народов, — наконец произнес он. — Пример Чечни

наиболее

типичен. Россия утверждает, что она вывела в

ойска

из Чечни. Но кто отстроит чеченцам разрушен­

ный

Грозный? Кто восстановит экономику разграблен­

ной и

растоптанной сапожищем российского солдата Чеч

ни?

Почему четырнадцати- и шестнадцатилетние па

рни

в Чечне не ходят в школу? Потому что русские самолеты разбомбили их школы...

- Ай да молодец! — шептал начальник контроль­ной службы, неотрывно следя за экраном телевизора н время от времени поднимая трубки трещавших теле­

фонов.

— Мы тебя выкормили, воспитали, обучили,

А ты

плюешь в колодец, из которого тебе пить да пить?.. Нет хуже гибрида чеченца и литовки... На свою голову родили тебя, дали в руки оружие...

...каждые пять минут после истечения установленн

ого

срока я буду одну из этих вот заложниц, — Иванаускас встряхнул девушку за руку, — делать трупом. Помните, взрывчатка заложена в сорока семи местах. Мы настроены серьезно, оставайтесь на связи. Напоминаю, даю вам ровно пять минут...

Иванаускас отошел от камеры, сорвал черный пла­ток со рта и вытер им лицо. Выступление далось ему нелегко. В следующий раз он будет более решитель­ным Через пять минут он должен будет принести челов

ека

в жертву, как знак того, что он не собирается отступать, что это не чудовищная шутка, не розыгрыш, а обыкновенный террористический акт — явление, ко­торое поразило весь организм некогда могучего госу­дарства.

Вдруг откуда-то издалека донесся приглушенный гул взрыва. Немного спустя взрывная волна ударила в окна. Хлопнули незапертые форточки, зазвенели стекла. Иванаускас ухмыльнулся. Его сообщник не дремал. Теперь все вокруг засуетятся, к спорткомп­лексу понаедут эти караси-эфэсбэшники, группы за­хвата МВД и спецподразделений антитеррора ФСБ — разные «Беркуты», «Альфы» и так далее. Но он, Вахтанг Иванаускас, останется вне зоны досягаемости их мерзких щупалец, потому что он умнее их всех.