постепенно.
– Я не могу…
– Спорить с вами не стану, знаю, что распорядитесь ими правильно.
– Сергей, ты можешь что-нибудь объяснить?
– Нет, в другой раз, позже. Я еще появлюсь в ваших краях.
– В наших… – напомнил директор детского дома.
Сергей уже сидел на подоконнике, взмахнул рукой, простился и спрыгнул на траву. Дядя Федор подбежал, навалился животом на подоконник. Он видел, как мелькает рубиновый огонек сигареты, видел, как взорвался фонтан искр от брошенного окурка. И Дорогин исчез, растворился в ночи.
«Боже мой, что же это происходит?! – подумал дядя Федор, глядя на деньги. – Откуда их столько?»
Он долго думал, куда бы спрятать доллары. Впервые он видел столько денег. Разделив пачки на четыре кучки, он спрятал их в разных местах. Затем сел к столу. О сне не могло быть и речи. С карандашом в руках директор принялся составлять список того, что необходимо было приобрести детскому дому в первую очередь.
Тамара Солодкина сидела на террасе дома с чашкой кофе в руках. Она уже дошла до той стадии тревожного ожидания, когда из души исчезла злость на Дорогина, уехавшего и лишь однажды давшего о себе знать. “Лишь бы он вернулся, – думала женщина, – я не буду ругаться, не стану взывать к его совести. Лишь бы вернулся, лишь бы с ним все было хорошо."
С шоссе свернула желтая машина. “Такси!” – шевельнулась в душе надежда. Тамара встала, даже не встала, а рванулась из-за стола, подбежала к перилам. Точно, такси. Острым зрением она заметила: в автомобиле двое – шофер и пассажир на переднем сиденье.
Такси остановилось у ворот, из него вышел Дорогин.
– Вернулся.., приехал… – выдохнула женщина, не в силах сдержать радостную улыбку.
Сергей шагал к дому, держа в руке небольшой чемоданчик. Тамара совладала с собой, не бросилась ему навстречу, она прислонилась к деревянной колонне, поддерживающей навес, и смотрела на Сергея.
– Извини, – сказал Дорогин, – я не хотел терять время на поиски телефона и… – Затем махнул рукой. – Я вернулся.
Он поставил чемоданчик на доски террасы и обнял женщину.
– Я тебя больше никуда не отпущу, – сказала ему Тамара.
– Я ненадолго, – прошептал Сергей, – помыться, привести себя в порядок.
– Я тебя не отпускаю…
– Не знаю, это займет дня три-четыре, может, неделю, но я должен все довести до конца. В память о Паше.
– Тебе какой-то Роман из Абхазии звонил, просил передать дословно следующее: “Тех, кого ты ищешь, уже нет нигде”. И еще просил передать привет от Фазиля. Я ничего не понимаю.
– Он прав, их уже нет. Тебе и не надо ничего понимать.
– Кого же ты ищешь?
– Их.
Он наскоро поцеловал Тамару, подхватил чемоданчик и вошел в дом. Женщина стояла в растерянности, не зная, что делать. Ей хотелось броситься вслед за Сергеем, крикнуть, что он никуда больше не поедет, останется с ней, сказать, что устала от такой жизни.
"Нет, нельзя”, – вздохнула Тамара. Однажды она уже пыталась так сделать. И что? Не помогло! Она вырвала у Сергея обещание… Но это ничего не изменило. Нельзя сделать человека насильно счастливым. Он счастлив от такой жизни, а она счастлива с ним.
Дорогин появился на террасе через сорок минут: еще не высохшие после душа волосы, свежий, распаренный, пахнущий дорогим одеколоном, новые джинсы, просторный свитер.
– У меня есть всего один час, чтобы смотреть на тебя.
– Сергей… – проговорила женщина.
– Молчи, – Дорогин приложил палец к ее губам. – Всего один час.
И Тамаре показалось, что она слышит тихое тиканье часов на руке Сергея.
– Я столько думал о тебе, о нас… – говорил Дорогин, глядя в глаза Тамаре.
– Я тоже…
– Представляю, что ты обо мне думала, – улыбнулся он.
– Сперва я злилась, затем молила Бога, чтобы с тобой все было хорошо.
– Со мной ничего не может случиться, ведь ты меня любишь, а я не хочу тебя огорчать.
– Я приготовлю тебе кофе…
– Подожди, я сам, – Дорогин заглянул в кофейник. – Мне хватит того, что осталось.
– Он холодный…
– Ну и что, я люблю холодный кофе. Тамара боялась смотреть на часы, понимая, что время неумолимо уходит.
– Извини, я пойду, – Сергей попытался встать.
– Я не встану с твоих колен, я не дам тебе уйти, – Тамара обняла его за шею.
– Извини, но я обещал.
– Кому?
– Себе, – твердо произнес Дорогин. Он подхватил Тамару на руки и поставил ее на пол.
Сергей вывел машину из гаража, забросил на заднее сиденье увесистый чемоданчик и послал Солодкиной воздушный поцелуй.
– Жди, я появлюсь.
– Где тебя искать?
– Искать меня не надо. Я буду в Москве. Первым делом Дорогин направился в редакцию газеты “Свободные новости плюс”. О том, что Варвара Белкина на своем рабочем месте, он узнал по телефону у ответственного секретаря.
Белкина сидела за компьютером, зажав сигарету в ярко накрашенных губах, дым лез ей в глаза, она щурилась, сопела носом, но продолжала набирать текст двумя руками.
– Варвара, может, ты на секундочку оторвешься от клавиатуры?
Дорогин прикрыл монитор ладонью, чтобы вывести журналистку из гипнотического состояния.
– Не поможет, – буркнула Белкина, продолжая набирать текст, которого уже не видела из-за руки мужчины, – извини, что я позавчера не смогла прийти к тебе на встречу.
– Позавчера! – возмутился Дорогин. – Ты вспомни, когда это было?!
– Ну, значит, вчера, – вздохнула журналистка.
– Ты окончательно потеряла счет времени. Последний раз по телефону мы с тобой говорили десять дней тому назад.
– Неужели! – Варвара опустила руки и запрокинула голову.
Наконец-то дым перестал разъедать ей глаза. Сергей двумя пальцами вынул окурок из губ Варвары и положил его в пепельницу, затем поводил ладонью перед глазами журналистки, как это делают медики и милиционеры, пытаясь определить, жив пострадавший или нет.
– Достали, все меня достали… – вздохнула Варвара. – И ты в том числе.
– Я же не просить о помощи приехал, а предложить помощь, – усмехнулся Дорогин.
– Неужели кто-то в этом мире одержим приступом милосердия?
– Прошли прогуляемся, ты уже посинела от сигарет и кофе.
– Хорошая тональная пудра, немного румян – и здоровый цвет лица ко мне вернется в течение пяти минут, – наконец-то нашла в себе силы улыбнуться Белкина.
– Значит, выпьем кофе и выкурим по сигарете, у меня разговор недолгий.
Обычно Дорогин и журналистка пили кофе в небольшом барчике напротив редакции. Дородная Белкина взгромоздилась на высокий деревянный табурет, явно не рассчитанный на ее широкие бедра.
– Два двойных кофе, – заказал Дорогин.
– Один двойной для тебя и тройной для меня, – поправила его Белкина, – и воды, пожалуйста, мне налейте поменьше.
– По консистенции это будет что-то вроде смолы, – предупредил бармен.
