случившемся с его братом. Как злился на себя Андрей, когда говорил в трубку о том, как плохо сейчас комбату!
«Боже мой, – думал Рублев, – да если бы они видели моего брата собственными глазами, то сразу бы поняли, что это полная чушь. У такого человека не то что инфаркт, с ним и насморк случиться не может!»
Но из всех сотрудников банка лично Бориса Рублева знал только Чесноков, который, к сожалению, ничем теперь Андрею помочь не мог, как, впрочем, никто не мог помочь и ему самому. Неумолимо приближался день, когда четыре миллиона долларов прибудут из Шеннона в Пулково, а он, Андрей, ничего не может поделать. Его кормили, можно даже сказать, вполне неплохо для пленника. Больше никто не пытался что-либо узнать от него. А зачем? Тот, кого называли Хозяином, все знал. Рублев-младший прекрасно понимал, что кличка Хозяин вымышленная, подобная кличка у бандитов не в ходу.
Но настоящего бандитского имени этого страшного человека он не знал, никто ни разу не назвал при нем Червонца Червонцем.
Уже после обеда, накануне ограбления, в доме, где расположились бандиты, наблюдалось оживление. Андрей прекрасно видел сквозь зарешеченное окно сарая, как люди снуют от гаража к дому, бегут обратно. Они выносили оружие, абсолютно не прячась от него. Да и кто мог заглянуть во двор через высокий забор? Дом располагался на отшибе, в стороне от шоссе, подъезды к нему прикрывали знаки, запрещавшие въезд. Андрею впервые приходилось видеть кое-что из специального снаряжения. Вот если бы сейчас бандитов увидел Борис Рублев, он без труда распознал бы автоматы с подствольными гранатометами.
Всю свою амуницию бандиты погрузили в два джипа.
Главарь банды, настоящая кличка которого была Червонец, а совсем не Хозяин, усилил охрану сарая, в котором находился Андрей Рублев.
– Если с ним что-нибудь случится раньше времени… – зловещим шепотом обратился он к молодому, наголо постриженному парню.
– Он тихо себя ведет, Червонец.
– Это-то мне и не нравится.
– По-моему, он уже смирился.
– Ничего и никогда нельзя знать заранее, – скривился с ухмылке главарь, пытаясь заглянуть в темный сарай сквозь зарешеченное окно.
Андрей лежал на составленных вместе ящиках и жадно курил. Сигареты ему выдавали исправно.
– Смотри, чтобы сарай не поджег!
– А какой ему смысл, Червонец? Сгорит же вместе с барахлом.
– Вот этого мне и не нужно.
Бандиты сели в машины, всего восемь человек. Тяжелые ворота беззвучно открылись на хорошо смазанных петлях, и вскоре звуки работающих двигателей затихли в лесу. Уже подъезжая к шоссе, Червонец вытащил рацию и связался с людьми, несущими охрану возле сарая.
– Будете выходить на связь каждые двадцать минут. И докладывайте, даже если все будет спокойно.
– Сделаем, – прозвучал короткий ответ.
Червонец отложил рацию на сиденье рядом с собой и напряженно стал всматриваться в дорогу, то и дело поглядывая и в зеркальце заднего вида. Решился он на нешуточное дело, поэтому мог ожидать всяких неприятностей. И хотя он чуял нутром, что все пройдет гладко, не переставал волноваться. Иногда у него возникало желание дать команду развернуть машины. Он бы с удовольствием так и поступил, но как тогда отдать долг москвичам? Как уберечь собственную голову? Иного выхода, кроме ограбления банка «Золотой Дукат», он не видел.
Пять дней, имеющихся в его распоряжении, Червонец не потерял. Он в деталях разработал весь план нападения на броневик. Кое о каких деталях знали самые близкие его подручные, но весь план целиком знал только он один. И вот теперь эти четверо посвященных – сам Червонец, мастер по открыванию замков Пружина и еще два боевика – Дулеб и Тхор – сидели в головном джипе. Во втором джипе за ними следовали еще четыре боевика, которым отводилась в ограблении довольно ответственная роль. Но она не могла сравниться по своей сложности с тем, что предстояло совершить первым четырем.
Дорога забиралась на путепровод. На лице Червонца появилась довольная ухмылка. Крутые откосы, по ним ни съехать, ни взобраться.
Встречные полосы на мосту разгораживал толстый фигурный брус, а между двумя бетонными полотнами автострады зияло черное отверстие, затянутое сеткой. Полуметровой высоты бордюры отгораживали тротуар и разделительную полосу.
– Здесь, здесь, – вполголоса проговорил Червонец и на несколько секунд мечтательно прикрыл глаза.
В душе ощущался легкий холодок. Как был ни он уверен в успехе, все равно его грызли сомнения. Всего предусмотреть невозможно и по ходу дела придется импровизировать.
Теперь уже джипы катили с моста, шли накатом, разгонялись. Солнце клонилось к горизонту, заливая дорогу неестественно ярким для октября теплым светом. Полнеба оставалось чистым, прозрачно голубым, а вот вторую половину затянули тяжелые стальные облака. Они шли сплошным фронтом и, чем ярче светило солнце, тем более мрачными казались они – отливавшие металлическим блеском.
– Червонец, через два километра поворот, – проговорил Тхору бросив взгляд на километровый столб.
– Помню.
Червонец ощутил, что у него немного дрожат руки. И чтобы никто из спутников этого не заметил, он сцепил их в замок на колене.
– Машины оставим в лесу, на поляне, там, где я тебе раньше показывал. Только смотри, чтобы эти мудаки, – он кивнул назад, имея в виду второй джип, – не проскочили, потом собирай их.
– Что ты, Червонец, они идут за нами, как привязанные, накладок не будет.
– И никаких лишних переговоров в эфире.
Сбросив скорость, Тхор съехал с дороги и резко повернув машину, проехал длинным темным скотопрогоном, на дне которого поблескивали лужи, лоснилась грязь. Мощный двигатель выволок джип из этой непролазной для других автомобилей грязи, и впереди показалась стена голубоватого елового леса. Сквозь приспущенные стекла в салон ворвался свежий ветер, напоенный запахом хвои и сладковатым, гнилым запахом болота.
– Грибов, говорят, в этом году много, – вздохнул Дулеб, сидевший на переднем сиденье.
Он инстинктивно пригнулся, когда разлапистая ветка ели мазнула по ветровому стеклу.
– Ты что, грибник? – усмехнулся Червонец.
– Люблю иногда по лесу побродить, пособирать…
– С ножичком? – вновь ухмыльнулся Червонец.
– С ножичком, – ответил ему с ухмылкой Дулеб. – Срезаешь, а они мягенькие, холодненькие. Потом на сковородку – и под водочку!
– Ничего, сделаем дело, разберемся, отпуск у меня получишь.
– А отпускные? – недоверчиво усмехнулся Дулеб.
– И отпускные, и премию, – нервно хохотнул Червонец, прижимаясь разгоряченным виском к холодному стеклу.
С его стороны мелькнула небольшая полянка, на которой он острым зрением разглядел несколько грибов, по самые шапки прятавшихся в траве.
– Стой! – приказал он Тхору.
Тот, не переспрашивая, тут же нажал на тормоза. Джип замер. Остановился и второй автомобиль – так, словно был соединен с первым жесткой металлической штангой и не мог ни приблизиться к нему, ни отстать.
– Тоже мне, грибник… – Червонец похлопал по плечу Дулеба. – Вон белые растут, а ты не видишь.
– Сходить, что ли? – недоверчиво поинтересовался Дулеб.
– Ножичек не забудь.
Бандит вышел и на негнущихся после долгой езды ногах направился к полянке. Он присел на корточки,
