Когда они проехали еще кварталов пять, комбат, хитро усмехнувшись, поинтересовался.
– Ты ничего не забыла?
– Нет.
– Уверена?
– Да.
– А кто-то о туалете вспоминал…
Наташа почувствовала себя страшно неловко. Конечно же она не забыла о высказанном вслух желании, но в бистро она постеснялась напомнить об этом Борису Рублеву.
– И что мы теперь будем делать?
– Не знаю, – нервно повела плечами Наташа и зло добавила, – у вас, наверное, это семейное.
– Что?
– О туалетах говорить. С Андреем я познакомилась, когда он пытался уверить меня, что у его друга смертельный понос. А теперь и вы…
– Не я о туалете речь завел.
– Да, я хочу в туалет и, по-моему, это нормальное желание для человека, в двенадцать часов дня вышедшего из дому, – говоря это, девушка стучала кулачком по приборной панели. – И идиот тот, кто об этом не задумывается. Не хочу думать о вас, как о хаме. – Совсем не обязательно говорить об этом вслух.
– Выговорилась? – спросил Борис Рублев, заворачивая во двор и вглядываясь в номера подъездов.
– Да, выговорилась.
– Все приехали, – он остановил машину, – выходи.
– Вы что, снова издеваетесь? Или, может, вообразили себя папашей с маленькой девочкой, которой можно сказать «пойди сделай пи-пи в кустики»?
– Пошли, – комбат чуть ли не силой вытащил ее из машины и повел к подъезду.
– Пустите мою руку! – Наташа ткнула локтем Бориса Рублева под ребра. Но с тем же успехом в это же место его мог укусить и комар.
Руку ее он выпустил.
– Подъезд мне не подходит. И вообще, хватит надо мной издеваться!
– Никто подъезда тебе и не предлагает. Зайдем в квартиру, скажешь хозяину что тебе нужно… Разве не пустят двоих приличных людей?
– Не пустят! – убежденно произнесла девушка.
– А ты пустила бы?
– Я?
– Ты, ты.
– Я бы пустила.
– Пошли.
Не объясняя толком, к кому они идут и зачем, комбат поднялся с ней на третий этаж. Наташа хоть и была зла на комбата, но сообразила, скорее всего, у него здесь живет кто-нибудь из близких знакомых и они так или иначе приехали бы сюда.
– Звони, звони.
Сомнений на счет того, есть ли кто в квартире, не возникало. За дверью гремела музыка, слышались голоса. Наташа достаточно долго звонила.
– Не услышат, – покачала она головой, потому что даже сама не сумела разобрать сквозь гром музыки трель мелодичного замка.
– Звони, звони, – подбодрил Наташу комбат. – Надо же нам попасть вовнутрь.
Та еще раз нажала кнопку. На этот раз ей удалось расслышать далекие трели. Еще через пару минут чья-то неумелая рука принялась щелкать замком. Вначале дверь закрыли еще на один оборот, но, наконец, после незлобных ругательств ее распахнули. На пороге стояла девушка в свитере. Широкий отворот съехал с одного плеча, волосы падали ей на лоб. Она даже не удосужилась взглянуть на тех, кто пришел, отступила в сторону, пошатнулась, прислонилась к стене и пьяно замотала головой. Потом, сделав над собой усилие, вскинула голову и тут же ударилась затылком о выключатель, сперва пробормотала какое-то невнятное слово на букву "е" и после этого, хихикнув, произнесла:
– Вы?
– Мы, – спокойно сказал комбат.
– Проходите, – и пошатываясь, потирая ушибленный затылок, девушка двинулась в комнату, откуда и неслась музыка.
Комбат подтолкнул Наташу в спину.
– Слышала? Нас пригласили.
– Это ваши знакомые?
– Впервые их вижу.
– Не пойду.
– Пойдешь.
Наташа попятилась было, но широкая ладонь комбата буквально втолкнула ее в прихожую. Дверь закрылась. Пути назад не было. И девушка, с грустью обреченного на казнь в глазах, принялась расстегивать куртку.
Рублев остановил ее.
– Погоди, зайдем так.
– Нет уж, сперва я сделаю то, зачем сюда пришла, а там хоть трава не расти.
В небольшой квартире типовой планировки сориентироваться было нетрудно. Наташа повернула круглую ручку туалетной комнаты и исчезла за ней.
Глава 18
Комбат стоял в прихожей, осматриваясь.
Куча курток, плащей, сваленных на тумбочку, потому что на вешалке места не хватало, целый табун обуви – женской и мужской, несколько зонтов, брошенных как попало. Комбат потянул носом: пахло анашой.
«Нормальная компания собралась у обворованного Валика Гришана!»
Выйдя из туалета, Наташа тут же приоткрыла дверь в ванную, но так же быстро захлопнула ее.
– Что там, труп полуразложившийся в ванной? – поинтересовался комбат.
– Целых два. И трахаются.
– Бог им в помощь.
Проходя в комнату, комбат и Наташа мельком успели заприметить еще одну парочку на кухне. Девушка, задрав свитер, прижималась голой грудью к обнаженному торсу парня. Они оба были настолько пьяны, что при этом никаких чувств на их лицах не отражалось.
Наташа немного брезгливо поджала губы.
– Ты хотела на кухне руки помыть?
– Я бы хотела поскорее отсюда выбраться.
– Сейчас, сейчас.
На их появление в комнате никто не обратил ни малейшего внимания. Занятий для тех молодых людей и девушек, которые там находились, хватало и без них. Два составленных посередине стола обступали стулья. По телевизору без звука крутилась любительская порнуха, глядя на которую удивляло всего только одно: как это никого из присутствующих еще не вырвало.
Комбат усадил Наташу за стол, отыскал чистую тарелку и бокал. Налил ей минералки.
– А у тебя так никогда не получится, – послышалось от телевизора, возле которого на подушках, уложенных прямо на пол, расположилась живописная компания из двух парней и двух девиц.
– Ни хрена ты не понимаешь! Так трахаться совсем не интересно.
– Тоже мне, Долорес Ибаррури нашлась!
– Кто-кто? – переспросила девушка.
– Ну та, которая все кричала: «Лучше стоя, чем на коленях!»
– А-а, – не поняв подколки, на всякий случай рассмеялась та, что была потрезвее.
