Он метнулся к ней с быстротой кобры, наносящей удар, и, заключив в объятия, зарылся лицом в ее шею. Рейчел прижалась к его трепещущему телу, целуя волосы на груди, шепча уверения в любви и преданности.
В этот момент она поняла, что нормальный разговор между ними может никогда не состояться, раз действия говорили красноречивее слов.
Ки, наверное, тоже так думат. Подхватив ее на руки, он понесся с ней через гостиную к лестнице.
Дверь открылась и со стуком захлопнулась. Ки остановился на верхней ступеньке и выругался.
— Мир этому дому! — громко приветствовал их Люк. Ки опустил Рейчел, взял в ладони ее лицо и чмокнул в губы.
— Я скоро вернусь, — обещал он. — Я только застрелю Люка, а потом мы поднимемся наверх.
Рейчел рассмеялась и оттолкнула его, а затем вбежала на кухню и остановилась, не в силах произнести ни слова.
Люк выглядел ужасно. А пахнул и того хуже. От него несло сигаретным дымом и алкоголем.
Он потер руками лицо и виновато улыбнулся.
— Ты пьян? — спросила Рейчел, глядя ему в глаза. Нахмурившись, она обернулась к Ки: — Что происходит?
— Я провел вечер в салуне «На якоре», — пробасил Люк, — и узнал кое-что интересное.
— Что именно? — спросила Рейчел.
— Например, то, что Мэри Олдер, возможно, ответственна за пожар на обоих судах. На ее лице и одежде нашли следы взрывчатки. И ее расстреляли с близкого расстояния из девятимиллиметрового ствола вроде «глока».
— Они что, послали акт о вскрытии в этот салун? — съязвила Рейчел.
Люк покачал головой:
— Нет, но, очевидно, кому-то в офисе шерифа нравится их пиво. Ну, вы знаете, как это бывает в маленьких городках. Люди любят поболтать, чтобы на пять минут привлечь к себе интерес. И есть где. Они нашли две канистры с дизельным топливом в гараже Мэри Олдер, одна из которых была пуста. Такая канистра плавала в гавани в прошлое воскресенье. А в камине обнаружили сожженные чертежи кораблей.
Рейчел тихонько охнула.
Ки посмотрел на нее, потом опять на Люка:
— Их можно было прочесть?
Люк отрицательно замотал головой:
— Судя по слухам, нет. Но было понятно, что это фрагменты каких-то несгоревших чертежей. Полиция штата вчера весь день изучала папки на верфи Лейкмана.
Рейчел достала табуретку и села, борясь со спазмами в животе.
— Я полагаю, что ты не надевала перчаток, когда шарила по папкам Олдера? — усмехнулся Ки, обращаясь к ней.
Рейчел молча покачала головой.
— А что еще ты узнал? — поинтересовался Ки. Люк вдруг улыбнулся:
— Все говорят о новой статуе Буревестника в центре города и гадают, откуда она взялась.
— Ты не знаешь, когда отдадут тело Мэри? — спросила Рейчел. — Чтобы Марк мог похоронить ее? — Она встала. — Я должна пойти к нему. Мне следовало сделать это раньше.
Ки надавил ей на плечи и посадил на место. Он взял со стола все еще стоявшую там бутылку, наполнил пустой стакан и, вложив ей в руку, поднес к ее рту.
— А как насчет бородатых мужчин? — спросил он Люка. — И имени Рауль Вегас? Оно тебе что-нибудь говорит?
Люк покачал головой:
— Наверняка это вымышленное имя. И наверняка здесь найдется десятка два мужчин, которые подходят под описание Джейсона. — Он улыбнулся, почесывая грудь. — Я сказал посетителям салуна, что не знаю имени, но ищу мужчину, который помог мне сменить покрышку прошлой ночью, чтобы подарить ему упаковку пива. Я описал его внешность и получил адреса по крайней мере десятка людей, двое из которых живут в Рыбачьем Плесе.
Он достал из кармана смятую салфетку:
— Я записал имена, и мы с Мэтью и Джейсоном начнем поиски тех, кто соответствует описанию.
Он повернулся и пошел к двери, но на пороге остановился.
— Да, еще одно, — сказал он, бросая взгляд сначала на Рейчел, а потом на Ки. — Они нашли в спальне Мэри Олдер яйцо Фаберже, которое было украдено восемь лет назад из дома в Огасте.
— А нашли какие-нибудь произведения искусства, пропавшие из Саб-Роуз? — спросил Ки.
— Я об этом не слышал. Только яйцо.
Он повернулся и вышел успокоенный.
Ки взял Рейчел за руку, поднял с табуретки и вывел на крыльцо.
— Куда мы идем? — спросила она, покорно следуя за ним.
— Мне вдруг понравилась идея Дункана поесть мороженого. Мы посидим в парке и понаблюдаем за реакцией людей на Буревестника.
Глава 20
Была уже пятница, а Рейчел все еще не имела возможности поискать потайную комнату отца главным образом потому, что почти ни на минуту не оставалась одна. А Уиллоу сегодня вечером возвращается домой и будет ожидать новостей.
Но сегодня утром Микаэла полировала медь на шхуне «Шесть и одна», Питер и Люк занимались какой- то работой в саду, Ки и другие были бог знает где, и это был шанс попасть в комнату.
А поскольку она не могла найти вход в нее, то решила просто сделать пролом в стене.
Рейчел надела защитные очки, встала на колени в стенном шкафу родителей и включила маленькую пилу на батарейках, чтобы разрезать пластик над лепниной возле пола, не решаясь резать выше, чтобы не повредить какое-нибудь дорогущее произведение искусства. Она включила пилу, моргнув при высоком звуке мотора, эхом отразившемся от стен, и могла только надеяться на то, что мужчины во дворе его не услышат.
Она быстро прорезала шестидюймовый квадрат в гипсе, затем взяла молоток и пробила четырехдюймовое пространство между двумя стенами. Вставив в него фонарик, нагнулась и, посветив в образовавшееся отверстие, вскрикнула. Луч света упал не на панель в противоположной стене, как можно было ожидать, а на твердую сталь.
Рейчел села на четвереньки и уставилась на дыру. Черт возьми, что, ее отец обивал комнату стальными пластинами? Она взяла пилу и отошла на три фута влево, чтобы проделать еще одно шестидюймовое отверстие на высоте своего плеча. С помощью молотка разбила и этот кусок пластика, затем постучала по стене через отверстие и услышала звон металла.
— Черт возьми, папа! Ты построил склеп!
Рейчел развернулась на 180 градусов и вылезла из стенного шкафа, затем прошла через спальню и оказатась в комнате, где спали Ки и Микаэла. Она встала в этот стенной шкаф и отодвинула висевшую там зимнюю одежду. На этот раз она даже не стала пользоваться пилой, а, размахнувшись, ударила молотком прямо в гипсовую доску. Молоток отскочил от внутренней стальной стены с раскатистым звуком, вибрируя так сильно, что она уронила его на пол и выругалась, поранив палец.
Рейчел могла только смотреть на стену, раскрыв рот, мысленно стараясь представить себе комнату по другую сторону стальной плиты. По ее расчетам, она была квадратной, примерно восемь на восемь футов, и помещалась между спальней Уиллоу, этой запасной спальней и стенным шкафом ее родителей.
Она повернулась на каблуках и поспешила в комнату Уиллоу, задержавшись в родительской спальне только для того, чтобы взять дрель, которую принесла из своей мастерской вместе с другими инструментами. Она вошла к Уиллоу, забралась на кровать, сняла картину и начала сверлить стену.
Дрель легко просверлила гипс, затем четырехдюймовое пространство, заполненное воздухом, и заскрежетала, ударившись о твердую сталь.
— Что здесь происходит? — заорал Люк с лестницы. — Ты в порядке, Рейчел? Я слышал громкий стук,
