утра. В конце концов, он почти свободный человек. Вот переговорит с Драчом и может оставаться здесь хоть на неделю. Тут телефон зазвонил сам.
– Добрый вечер, – раздался очаровательный голос. – Могу я поговорить с Григорием Адамовичем Коровиным?
– Добрый. Он, то есть я.., вас слушаю, – сбивчиво ответил Коровин.
– Григорий Адамович, Василий Данилович примет вас завтра в одиннадцать ноль ноль. Всего хорошего.
Коровин положил трубку. Вот так, никакой самодеятельности, никаких липовых бумажек, как еще совсем недавно. Невидимые, но надежные связи сработали безотказно. Его записали на прием в удобное время и еще сообщили об этом.
– Да здравствует нерушимый союз государственного аппарата и уголовного элемента! – так бы в годы всесоюзных демонстраций с хорошо отрепетированным энтузиазмом воскликнул ведущий.
– Однако! – только и сказал Григорий Адамович. В назначенное время Коровин зашел в кабинет Драча.
– А, вижу, вижу, московский гость таки решился обратиться ко мне вместо Алексея Алексеевича.
'Удивительно, что он вспомнил о нашем разговоре. А может, ему напомнили?” – подумал Григорий Адамович.
Драч любезно усадил гостя. Все документы на его письменном столе были убраны, перед главой района лежали только лист бумаги и ручка. Тем самым Драч подчеркивал, насколько важен для него этот разговор.
– У вас появилась серьезная проблема, в районе действует маньяк, убивший пятерых человек. На вас давит начальство, вас критикует местная пресса, и в любой момент могут нагрянуть журналисты из Москвы. После этого вмешается центр. Он, скорее всего, решит вашу проблему, но скандал обретет всероссийский характер. Думаю, вы хотели бы это предотвратить.
– Хочу ли я? Да не просто хочу, а делаю все, что в моих силах. Пока, увы, безрезультатно.
– Мы готовы вам помочь, уважаемый Василий Данилович.
Драч в сомнении качнул головой. Облик москвича мало ассоциировался с той помощью, которая требовалась. Он походил на заводского работягу, урвавшего от жизни крупную халяву, а нужны были профи вроде южноамериканских “диких ангелов”, охотившихся на бежавших рабов в амазонской равнине.
– Мне уже помогали! Целый полк солдат. А егерь до сих пор жив-здоров и убивает, – сказал он.
– Мои люди стоят дивизии, – хвастливо заявил Коровин. – Если мы договоримся, гарантирую, что убийства прекратятся. Егерь просто не сможет выйти из лесу для очередного набега, а как только попытается это сделать.., как бы это сказать… А может, вы лучше перекинетесь несколькими фразами с моим человеком, который сидит в приемной? Тогда вам сразу станет все ясно.
Действительно, увидев Матроса, Драч обо всем догадался без слов. Люди такого склада добывают хлеб насущный только силовыми методами. Драч знал, что в столичных группировках хватает бывших кадровых офицеров самого широкого профиля: от контрразведчиков до спецназовцев. Если гости представляют достаточно серьезную организацию вроде солнцевских или долгопрудненских, у них есть шансы выследить Чащина. О дальнейшей судьбе егеря было легко догадаться, разок взглянув на физиономию Матроса. Но ведь не из горячей любви к Василию Даниловичу они взваливают на себя такую обузу. Москвичам, безусловно, от него что-то надо. Поэтому следующий вопрос Драча был совершенно естественным:
– Что вы хотите взамен? Григорий Адамович ласково взглянул на главу района и восторженно заявил:
– Счастливый вы человек, Василий Данилович! Среди неописуемой красоты живете. Один Междуреченский национальный парк чего стоит, просто рай земной. А какая там охота, рыбалка! Европейцам такое уже лет сто даже не снится.
– Но у Междуреченска есть статус заказника, мы не в силах его отменить, такие вопросы решаются в Москве, – воскликнул глава района, догадавшись, куда клонит гость.
– Ай, бросьте, Василий Данилович, мы ведь претендуем не на весь Междуреченск, а только на его северную часть. Юг и центр останутся в вашем распоряжении. Разводите там зверей, охотьтесь на здоровье. Я знаю, такие вопросы легко решаются на местном уровне, особенно когда полезную инициативу всей душой поддержит губернатор.
– Вы хотите возить сюда охотников-иностранцев? – высказал догадку глава района.
– Богатых иностранцев, – подчеркнул Коровин, – Выстроим отель, организуем рыбалку, охоту, культурную программу с лохматыми медведями и голыми девками. И району будет хорошо, пойдут налоги в чистой валюте.
'Как же, пойдут. От таких дождешься, – подумал Василий Данилович, бросив взгляд на Матроса. – Но и заедаться с мафией себе дороже. Они не любят, когда им становятся поперек дороги, а убить человека им – как мне бумажку подписать”.
– Ну, вас устраивает наше предложение? – нетерпеливо спросил Коровин.
– В принципе да. Если вы.., гм.., нейтрализуете егеря, я отдам вам северную часть заказника.
– Тогда мы можем ее брать прямо сейчас. Видите ли, в Междуреченске уже несколько дней находятся наши люди. Поэтому и прекратились убийства. Егерь засел где-то в болотах; наверное, за долгие годы жизни среди животных у него выработалось звериное чутье. Но когда-нибудь он выйдет, и тогда.., ну, вы сами понимаете.
Драча такая постановка вопроса категорически не устраивала. Разве главное в том, чтобы прекратились убийства? Сиятельным охотникам требовались гарантии безопасности. Чащин живой или мертвый, без этого они не станут рисковать своими драгоценными жизнями и давление на Василия Даниловича только усилится. Он вздумал поставить вопрос ребром – егерь в обмен на северную часть заказника и никак иначе, но Матрос, пресекая в зародыше попытку торга, грубо оборвал его:
– Шо за дела в натуре! Там братва задницы себе рвет, обложила лес так, что муха не пролетит, теперь
