Ровно в десять на следующее утро они прибыли на ранчо Джеймса. День был воскресный, и Алекс, воспользовавшись этим, решила понаблюдать за первым занятием Куинни. Едва они вышли из машины, как Куинни стрелой понеслась в конюшню.
– Я только взгляну, как там Клэнси, мама, – бросила она через плечо.
– Известное дело, – усмехнулась Алекс, поднявшись по ступенькам и постучав в застекленную дверь.
– Да? – послышался голос Джеймса из глубины дома.
– Можно? – спросила Алекс.
– Друг или враг?
Она фыркнула и, скинув туфли, прошла в кухню, прошлепала босыми ногами по коридорчику, ведущему в глубь дома.
– Друг. Где ты?
– В гостиной.
Это ровно ничего не говорило Алекс, и она огляделась. Справа от нее располагалась столовая, занимавшая добрую часть дома. Посредине стоял большой дубовый стол, окруженный массивными стульями с высокими спинками. Неплохой вкус для ковбоя… Повернув налево, Алекс открыла другую дверь и… задохнулась от восхищения.
– Вот это да! – Она испытала что-то вроде благоговения при виде двух одинаковых двухсветных окон и камина, выложенного из камня и обрамленного кедровым деревом. Из окон открывался дивный вид на маленькое озеро, по берегу которого росли стройные сосны, а за ними тянулись вдали Скалистые горы. Солнце заливало комнату, и, нежась в его лучах, на ковре лежали две полосатые кошки, мурлыкали и охорашивались.
– Вы уже? – удивился Джеймс. – Честно говоря, не ждал вас так рано. Еще нет и двенадцати.
Он сидел на полосатой софе, его правая нога лежала на журнальном столике. Джеймс с головой ушел в изучение каких-то деловых бумаг. Выглядел он превосходно, держался естественно, но сдержанно, и этого было достаточно, чтобы Алекс охватил внезапный порыв броситься к нему и…
– Надеюсь, мы не очень рано? – Она села на софу справа от него. – Куинни не могла дождаться, когда мы наконец поедем. – Вообще-то и сама Алекс испытывала нетерпение, хотя и не признавалась себе, что причиной тому Джеймс.
– Вижу, ты не теряешь времени зря, – усмехнулся он.
– Я никогда не откладываю на завтра то, что можно сделать сегодня. И потом, я боялась, что, если не потороплюсь, ты передумаешь.
Джеймс ничего не ответил, но казалось, все это забавляло его.
– Нет, я далека от мысли, что ты не держишь слово, – спохватилась Алекс, прикрывая болтовней то, что пробудила в ней встреча с ним. – Я готова отблагодарить тебя за то, что ты согласился позаниматься с Куинни. И хотела бы сделать это… должным образом.
Брови Джеймса удивленно приподнялись, и она невольно покраснела под его внимательным взглядом. Нет, ее не смущала мысль отблагодарить Джеймса таким образом, но, представив себя с ним на сене, она чуть не сошла с ума.
Тем более что прекрасно помнила, как все это было между ними.
– А ты изменилась, – заметил Джеймс так сухо, что Алекс усомнилась, испытывает ли он к ней прежние чувства.
– В какую сторону?
– Хм-м… ты была неуверенным подростком, когда я знал тебя, а сейчас ты другая.
Она тихо рассмеялась, хотя ее глаза оставались серьезными, и положила руку на спинку софы, поглаживая обивку длинными холеными пальцами.
– Я довольно быстро повзрослела, поскольку была еще ребенком, когда у меня появилась дочь. Я не успела вкусить все прелести юности.
– Никому не дано избежать ударов судьбы. – Джеймс машинально потер правое бедро, благодаря Бога за неплохой день. Даже спина докучала ему меньше обычного и напоминала о том времени, когда он был молод и здоров. Ему была ненавистна мысль, что Алекс видит его в таком состоянии, поскольку Джеймс все еще считал себя возмужавшим ковбоем.
– Если уж мы заговорили об ударах судьбы, что именно случилось с тобой тогда? – спросила она, украдкой взглянув на его руку.
Ее слова застали Джеймса врасплох, хотя он и понимал, что рано или поздно Алекс затронет эту тему. Повернувшись к ней, он встретил пронзительный взгляд больших серых глаз.
– Это случилось на празднике ковбоев, ничего сверхъестественного. – Джеймс отложил в сторону ветеринарный отчет и откинулся на спинку софы. – Неосторожно ослабил одну руку. Такое могло случиться с кем угодно.
Повисло напряженное молчание. Джеймс продолжал поглаживать свое бедро. Алекс беспокойно пошевелилась; одна из кошек прыгнула на софу и улеглась рядом с ней.
– Тогда среди ковбоев ходили разные разговоры, – проговорила она, почесывая кошку за ухом.
– Да, некоторые из этих старых простофиль квохтали как наседки. Им бы цыплят высиживать, а не лошадьми заниматься, – ответил Джеймс, надеясь закончить разговор. Алекс всегда, как собака, вынюхивающая кость, стремилась разузнать подробности. – Они мололи такой вздор, которого не было и в помине.
Прикрыв глаза, Джеймс потер веки. Он не хотел касаться этой темы ни сейчас, ни потом. Прошлое
