– Не такое уж сильное.
– Ну еще бы! Однако массаж был бы очень кстати. Ты даешь всем советы, а сам не прислушиваешься к доводам разума. Считаешь, из-за того, что когда-то получил травму во время несчастного случая, ни одна женщина больше не захочет тебя и…
– Что за чушь! У меня было много женщин, и они не отказывали мне во внимании, напротив…
– …и что ты стал не таким уж сильным мужчиной, – продолжала Алекс, не слушая его, – после всех тех злоключений…
– Что за вздор ты несешь, Алекс?!
– Так вот, Джеймс, это совсем не так. Ты очень красивый мужчина и очень… сексуальный. И хочешь ты этого или нет, но я буду твердить это, пока ты не поверишь мне.
Алекс одарила его своей самой очаровательной улыбкой и, проникновенно глядя ему в глаза, ждала ответа. О, она уже убедилась, что Джеймс бывает упрям, как техасский мул, но все равно ему не удастся переупрямить ее. Он должен знать, что занимает весьма важное место в ее планах и любая женщина почла бы за честь быть рядом с ним.
Заметив, как Джеймс снова откинулся на подушки софы и прикрыл глаза, Алекс поняла, что ее влечет к нему больше, чем когда-либо. Зачем притворяться безразличной? Они ведь друзья, она не сомневалась в этом, и многое пережили, и это лишь закалило их отношения. Почему же Джеймс не видит, что она ищет его поддержки и одобрения и предлагает то же самое в ответ?
– Я не инвалид, – наконец отозвался Джеймс.
– Прости, – спохватилась Алекс, – я не это имела в виду. Я просто хотела сказать, что массаж помог бы тебе. Если ты немножко расслабишься…
– Лекси, не прикасайся ко мне…
– Я не сделаю тебе больно. О, ради Бога! – воскликнула она, мягко, но настойчиво поглаживая его ногу. – Позволь мне сделать это для тебя.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости и не хочу, чтобы ты дотрагивалась до меня.
Алекс стиснула зубы, обида закипала в ней. Сегодня он совершенно невыносим! Вспоминая ту волшебную ночь, которую они провели всего неделю назад, она не понимала, почему Джеймс не позволяет ей прикоснуться к себе.
– Что с тобой, Джеймс? – спросила Алекс, отчаянно желая его. Запах Джеймса кружил ей голову, сводил с ума, заставляя трепетать. – Почему ты не хочешь расслабиться и принять вещи такими, какие они есть?
– Потому что ты сидишь на мне верхом, дорогая, и все может произойти скорее, чем ты предполагаешь. – Он закрыл глаза и безнадежно простонал: – Ради всего святого, Алекс, разве ты не видишь, что делаешь со мной?
Она невинно моргнула раз-другой, дрожа при мысли о том, что Джеймс действительно питает к ней какие-то чувства.
– Разве ты не замечаешь, что уже сделала это со мной? – глухо пробормотал он, сжимая ее запястье. – О Господи, Лекси, неужели ты так наивна и не догадываешься, что только тебя я хотел тогда, сто лет назад? Ты маленькая шаловливая «кобылка», с которой я глаз не сводил и которая не находила для меня и минуты.
– Я? – Алекс растерянно уставилась на него. – Но мы с тобой не нравились друг другу. Мы и не общались вовсе.
– Скорее, не пытались… Я всегда заглядывался на тебя. Я знал с самого начала, что Кайл – никчемный бездельник. Я видел, что ты бегаешь за ним, и старался убедить тебя послать его ко всем чертям. Я так переживал из-за того, что случилось с тобой!
– Но почему ты ничего не сказал мне?
Джеймс не верил своим ушам.
– Ничего не сказал?! Я просил тебя выйти за меня замуж!
– Да, но только потому, что я была беременна, унижена и меня выставили из дома.
Джеймс покачал головой. Алекс как ребенок. Тридцать три года – и все еще не разбирается в том, что касается чувств!
– Я предложил это, потому что беспокоился за тебя, – возразил он, думая про себя, когда же, черт возьми, она перестанет ерзать. От Алекс шел жар, и с этим надо было что-то делать немедленно. – Возможно, тогда я еще не любил тебя, но теперь уверен, что все шло к тому. И я все сделал бы для Куинни.
Алекс как завороженная смотрела на него.
– Когда ты отказала мне, я решил, что уже никогда не встречу такую женщину. – Джеймс приподнял ее подбородок, и Алекс взглянула ему в глаза. – И оказался прав. Вот почему у меня так и не сложилась личная жизнь. Я не мог преодолеть чувство к тебе.
Она с трудом проглотила комок в горле. Джеймсу так хотелось, чтобы она то же самое сказала в ответ… Что тоже любила его. Но Алекс молчала до невозможности долго, и тогда он осознал, что ему никогда не завоевать ее.
– Ну и как? – напряженно спросила Алекс. – Похоже, теперь ты справился со своим чувством?
– Да. – Джеймс пригладил волосы. – В конце концов я сделал это.
Ему вдруг стало ясно: то, что он ощущал в прошлом, было чисто детским увлечением по сравнению с тем глубоким чувством, которое влекло его к Алекс сейчас. Отчасти ему импонировало, что они начали все с начала, поскольку стали зрелыми людьми, и оба стремились упрочить свои отношения.
