представить себе будущий разговор.
— Я, конечно, верю, что ты влипла в эту историю в метро, но это тебя не извиняет — ты просто хотела в это влипнуть.
— О да, я, как только проснулась, так и сказала себе: «Анита, детка, бегом в метро, есть шанс попасть под пули».
— Именно так ты и сказала себе, просто подсознательно. Знаешь, есть люди, которые подсознательно притягивают к себе опасности.
— Ну ты и мерзавец!
— Послушай, милочка, в постели я тебе такое, может быть, и спустил бы, но сейчас заткни пасть. Ясно?
— Прости, дорогой. Господи, да что я такого сделала-то? Всего лишь решила поехать на чертовом метро!
— Отлично. Кстати, напомни мне, когда ты последний раз ездила в метро?
— Так случилось, что я сегодня на мели. Это что — преступление?
— Учитывая, сколько ты зашибаешь в постели… Неужели ты думаешь, что я на это куплюсь?
— Ладно, твоя взяла. Ты прав. Я села в этот гребаный поезд, поскольку точно знала, что его захватят. Заранее выяснила, где и когда это случится. Просто потому, что я люблю искать неприятности на свою задницу. Это ты хочешь услышать?
— Этим утром, когда ты выходила из дома, твое поведение определялось сразу целым множеством разных факторов. Например, ты могла вернуться, потому что забыла платок или минут на пять дольше обычного валялась в ванне…
— Все ради тебя, дорогой, мне хотелось, чтобы от меня хорошо пахло.
— …Потом ты решила завернуть в магазинчик, купить то да се, хотя с таким же успехом ты могла бы сделать это вечером.
— Хорошо, я и правда прошлась по магазинам, из-за этого я и села в метро не рядом с домом, а на Тридцать третьей.
— Послушай, сучка, ты все испортила.
— Я тут ни при чем. Провалиться мне на этом месте, если я хоть раз в жизни еще поеду на метро!
— Ты все испортила!
Да, вот так все и будет, подумала Анита. Рано или поздно, она его потеряет. Проклятье… Такие клиенты на дороге не валяются. Придется валяться у него в ногах, лизать ему задницу, целовать ему ноги… Вот дерьмо!
Окружной инспектор
— Они прямо под нами, — сказал окружной инспектор, тыча пальцем в коврик на полу лимузина. — Если б мостовая сейчас разверзлась, мы бы грохнулись прямо им на крышу.
Комиссар кивнул. Прохожие вокруг начали понемногу собираться в толпу, привлеченные множеством полицейских машин, запрудивших все окрестные улицы. Постовые на перекрестках судорожно пытались разогнать мгновенно образовавшиеся пробки.
— Сэр, нам освободили дорогу, — сказал водитель. — Едем?
— Нет, задержимся здесь, — сказал окружной инспектор, — так близко к этим ублюдкам я не был с самого начала операции.
Смотревший в окно комиссар заметил, как одного копа свалил с ног внезапный натиск толпы. Быстро вскочив на ноги, тот коротким резким движением ударил в грудь какую-то женщину в толпе.
— Если бы мостовая разверзлась… — задумчиво проговорил комиссар. — Не такая уж плохая идея. Весь город валится в тартарары и исчезает. Нет, определенно недурная идея.
Комиссар — пессимист? Это было еще одним откровением для окружного инспектора, но он промолчал.
— Люди, — продолжал комиссар, — всюду толпы. Не будь толпы, любого прохвоста хватали бы за пять минут.
— Знаете, что бы я сделал, господин комиссар? — сказал окружной инспектор. — Снял бы одну из решеток, спустился бы вниз через аварийный выход и вышиб оттуда этих мерзавцев.
В эту секунду ожила рация:
— Центр вызывает комиссара полиции. Прием.
— Слушаю, — ответил окружной инспектор.
— Сэр, преступникам сообщили, что путь свободен.
— Отлично. Сообщите нам, когда они тронутся с места. — Окружной инспектор взглянул на комиссара. — Ждем или поехали?
— Поехали, — сказал комиссар. — Будем держаться на шаг впереди них.
Глава XX
Райдер
— Центр управления вызывает «Пэлем Сто двадцать три».
Райдер нажал педаль передатчика:
— «Пэлем Сто двадцать три» слушает.
— Путь свободен. Повторяю — путь свободен.
Лонгмэн был совсем плох. Было видно, что ему трудно дышать: при каждом вдохе маска глубоко западала в рот. Он плохо кончит, думал Райдер, поглядывая на своего напарника. Не знаю, что именно с ним случится и когда, но точно ничего хорошего.
— Путь должен быть свободен до станции «Саут-Ферри», — сказал Райдер в микрофон. — Подтвердите.
— Подтверждаю.
— Вы знаете, что будет, если вы обманываете?
— Слушай, я кое-что хочу сказать тебе от себя лично. Не рассчитывай, что тебе удастся потратить эти денежки. Как понял?
— Мы поехали, — сказал Райдер. — Конец связи.
— Запомни, что я тебе говорю… — но Райдер уже выключил передатчик.
— Пошли, — буркнул он Лонгмэну. — Через тридцать секунд поезд должен тронуться.
Он подтолкнул Лонгмэна, замешкавшегося в дверях, бросил последний быстрый взгляд на «Уловку» — вроде все в порядке — и захлопнул за собой дверь кабины.
Том Берри
Шнурок аварийного тормоза, похожий на детскую скакалку с красной деревянной ручкой, свисал из отверстия в потолке вагона перед кабиной машиниста. Том Берри смотрел, как толстяк просунул тонкие ножницы в отверстие и перерезал шнурок. Деревянная ручка со стуком упала об пол. Верзила в хвосте
