Марте показалось, что он хотел прибавить «и с кем», и она снова с трудом сдержала смешок.
— Во всяком случае, — продолжал Джош, — мои герои в «Жизни на колесах» возвращаются на старое место, потому что там легче жить, потому что в городе они находятся ближе к благам цивилизации, к которым привыкли и которые считают для себя необходимыми, к культурным центрам и развлечениям. Так замыкается круг.
— А как насчет движения в обратную сторону? — спросила Марта.
— Что ты имеешь в виду?
— Представь себе человека, выросшего в деревушке или на ферме. Единственная его мечта — перебраться в город. Он осуществляет эту мечту, женится, растит детей — ведь многие растят детей и в городе. Возможно, у него даже появляется дача где-нибудь на Кейп-Коде, или на побережье Джерси, или… да где угодно. Но вот дети выросли, и нашего героя начинает тянуть на родину. В бескрайние поля, или, может быть, в маленький городок, где он знает всех и каждого. Хотя, Джош, по-моему, большой город — это, в сущности, скопление десятка маленьких городов. Подумай о моем проекте. По-моему, об этом можно сделать неплохую статью.
— Спасибо, Марта, — холодно ответил Джош, — я запомню. Что касается маленьких городов, собранных в кучу, — по-моему, тоже идея неплохая. Однако…
— Однако твои проекты на первом месте?
— Да, если тебе нравится такая формулировка, — сухо ответил Джош.
Марта молчала, и Джош прибавил:
— Мне хотелось бы сделать «Жизнь на колесах» ударным материалом номера. Возьмем шесть семейных пар… из разных слоев общества, с разным уровнем доходов. Служащих и чернорабочих. С детьми и без детей.
— Ты хочешь втиснуть все это в одну статью или сделать шесть отдельных репортажей?
— Шесть отдельных, но один главный, поднимающий проблему в целом. Шесть историй будут короткими, каждая — с выразительными фотоиллюстрациями. В основной части — наиболее яркие снимки всех шести пар, подчеркивающие их общность и различия. Впрочем, это я еще не продумал.
— Придется много снимать, — заметила Марта.
— Да.
— Текст ты напишешь сам?
— Основную часть — да, отдельные главы — возможно. В любом случае, я ознакомлюсь с материалом.
Это означало, что, если Марта даст согласие на участие в проекте, им придется немало времени провести вдвоем. Волна восторга захлестнула Марту и едва не смыла остатки здравого смысла, но, взяв себя в руки, она взглянула на дело, как профессионал и ответила честно:
— Джош, я не уверена, что это мой профиль.
— Вот как?
— Идея мне очень нравится, и я уверена, если мы сделаем все, как ты предлагаешь, результаты будут блестящими… — начала Марта.
— Марта, не надо мне льстить, — грубо оборвал ее Джош. — Если ты считаешь, что моя идея никуда не годится, не стесняйся и скажи об этом прямо.
— Нет, Джош, замысел очень хороший, — честно ответила Марта. — Но я не уверена, что он мне подходит.
Джош подлил себе вина и, заметив, что бокал Марты пуст, налил и ей. Он сам понимал, что ведет себя хуже некуда. Когда это случалось, чтобы Джош наливал себе прежде, чем гостю? Со своими гостями он всегда был изысканно вежлив. А Марта здесь — гостья, и ничего больше.
— Думаю, я должен поблагодарить тебя за прямоту, — ответил он. — Да, я благодарен тебе, хотя и не согласен с твоим решением. По-моему, у тебя великолепно все получится. Люди и их частная жизнь — как раз твой профиль. Не мне тебе это объяснять.
— Я не уверена, что люди, с которыми ты собираешься работать, меня… вдохновят, — уклонилась от прямого ответа Марта.
Джош бросил на нее быстрый взгляд, красноречиво подняв брови.
— Ты говоришь как сущий сноб, — заметил он.
— Очень жаль, я совсем не это имела в виду. За последние два года, Джош, мне приходилось работать в самых разных местах и при самых разных условиях.
— Знаю.
Что это значит? Неужели он пристально следил за ее работой? Неужели ему и вправду небезразлична ее жизнь?
«Дура! — оборвала она себя. — Разумеется, он следил за тем, что со мной происходит. Так же как и ты — за его жизнью. Но на одном взаимном интересе мост через пропасть не выстроишь».
— Я обнаружила, что лучше всего мне удаются репортажи, связанные с экстремальными событиями, — осторожно продолжала она.
— Так тебя привлекают революции, землетрясения и прочие стихийные бедствия?
Теперь напряглась Марта.
— Джош, мне не нравится твой тон! — предупредила она. — Я не хищник и не питаюсь падалью!
— Хорошо, хорошо. Иными словами, Марта, ты полагаешь, что люди, о которых я говорю, не страдают в жизни?
— По крайней мере их страдания не так значительны, — помедлив, ответила Марта.
Джош нахмурился.
— Черта с два! — прорычал он. — Марта, на свете нет ни одного человека, кто проделал бы путь от рождения до могилы, не испытав горя! В деревне, разоренной войной, или в разрушенном землетрясением городе человеческое страдание лежит на поверхности. Смерть, раны, нищета… да, ты великолепно схватываешь все это в глазок фотокамеры. И я не отрицаю, что все это ужасно, непереносимо. Но страдание тихое, не заметное постороннему глазу, бывает и более глубоким. Душевная боль зачастую превышает физическую. В жизни каждого человека есть свои драмы и свои трагедии. Любой несчастный случай…
Марта взглянула Джошу в лицо и поняла, что он, возможно против воли, выдает свои собственные чувства. Он никогда не рассказывал ей об авиакатастрофе, в которой так жестоко пострадал. О несчастном случае, за несколько минут переменившем всю его жизнь. Раз или два Марта пыталась заговорить об этом, но всегда, даже в минуты наибольшей близости, Джош переводил разговор на другое. Катастрофа была для него запретной темой.
Марта заметила, как он откинулся назад, прикрыл глаза, и по лицу прошла гримаса боли. Страдания Джоша отозвались болью в сердце Марты. «Он все еще мучается от последствий той катастрофы, — подумала она. — И это никогда не прекратится».
Поколебавшись, она все же не удержалась от вопроса:
— Джош, что с тобой? — Он открыл глаза.
— А что?
— Мне показалось, — осмелилась заметить Марта, — что тебе больно.
— Со мной все в порядке, спасибо, — холодно ответил Джош. — Я пытался тебя убедить, но, если моя идея тебя не привлекает, я не стану за нее цепляться. Думаю, лучше ее оставить.
Марта растерялась. В голосе Джоша звучала твердая решимость. Из своей личной жизни он ее уже вычеркнул — два года назад. Теперь же был готов вычеркнуть ее и из своей работы.
Этого Марта позволить не могла. Однако не могла она и заниматься работой, которая была ей совсем не по душе.
Нужно срочно придумать выход, с отчаянием поняла Марта… И вдруг ей вспомнился разговор с Дженнифер в прошлое воскресенье.
Они говорили о том, как подействовало на Джоша увечье. И о разрыве с Мартой. Дженнифер знала о своем брате больше, чем кто-либо другой, и не раз удивляла Марту своими суждениями. Марте вспомнились и ее собственные слова об инвалидах, которые женятся, обзаводятся детьми и живут счастливо… К Джошу это не относится — он, как верно заметила Дженнифер, ничего не делает, как все. Но сама по себе мысль
