— Алло!
Полицейские застыли в ожидании, обмениваясь взглядами и поглядывая на свою аппаратуру. Ван дер Меер слушала, приложив трубку к уху.
— О Господи! Нет, я не пойду обедать! — выпалила она, бросая трубку.
На шее у нее выступила испарина. Уикенден и полицейские впились в нее взглядом.
— Кто это был?
— Наш директор по маркетингу. Она не знает о…
— Понимаю.
— Извините, но я…
— Ничего страшного. Вы ведете себя гораздо выдержаннее, чем большинство из тех, с кем мне приходилось иметь дело, — сказал Уикенден, садясь на стул. — Если она и не знала о краже, то теперь, вероятно, что-то заподозрит.
Ван дер Меер тяжело опустилась в кресло. Едва ее пятая точка соприкоснулась с кожаным сиденьем, как что-то тихо звякнуло.
— Вы только подумайте!.. — воскликнула она, глядя на свой стол. — Чертова электронная почта. Господи Иисусе!
Она чуть улыбнулась, но Уикендену было не до смеха.
Полицейские столпились за спиной у директрисы, глядя на экран монитора, стоявшего на ее огромном столе из стали и стекла. Нажав на мышь, она открыла пришедшее письмо.
— Как они узнали адрес электронной почты на нашем домене?
— Должно быть, выяснили его заранее, когда влезли в ваш компьютер, — услужливо подсказал один из полицейских.
— У них неплохое чувство юмора, — заметил Уикенден.
Кому: Элизабет ван дер Меер <[email protected]>
От кого: Казимир Малевич <[email protected]>
Весьма признательны вам за то, что вы не приняли наше предложение о выкупе. Вам следует перевести 6,3 млн фунтов на номерной банковский счет в соответствии со следующими требованиями. В воскресенье в 10 часов утра представитель музея придет на место, которое мы укажем при нашем следующем контакте. Там мы сообщим ему, где находится картина, и вы сможете ее забрать. Не советуем приводить с собой полицию. А тех полицейских, которые читают сейчас это послание, вам следует предупредить, что мы не потерпим никакого вмешательства с их стороны. Повторных ограблений не будет. Мы всегда держим слово, если нас не пытаются обмануть. Кор. 13:7.
Если в пятницу к концу рабочего дня вы не перечислите деньги на указанный счет, наше предложение будет считаться недействительным и картина будет уничтожена.
В этом случае мы украдем еще одну.
Благодарим вас за сотрудничество.
Желаем приятного дня.
— Наглые твари, — прошептала ван дер Меер. — Но какие вежливые! Вы заметили, что в первом предложении они немного ошиблись? Написали «не приняли» вместо «приняли».
Уикенден внимательно изучал выражение ее лица. На нем было написано то, что обычно называется «смех сквозь слезы». Усы Уикендена приподнялись в едва заметной улыбке.
— Как будто студент просит о стажировке, — пробормотала директриса.
— Гарри, что вы об этом думаете? — спросил один из полицейских, протягивая ему распечатку письма.
Взяв листок, Уикенден стал ходить с ним по комнате.
— Все говорит о том, что это скорее любители, чем профессионалы. Очень неглупые и искусные любители. Похоже, это опытные воры, впервые занявшиеся кражей произведений искусства. Они тщательно спланировали процедуру получения выкупа, но вот требуемая сумма, ошибка в написании и тон послания…
— Возможно, это простая вежливость, — заметила ван дер Меер, обретая прежнюю уверенность в себе. — Кто сказал, что вымогатели непременно должны быть грубыми и прозаичными?
— Не забывайте об их угрозах уничтожить картину и украсть следующую.
— Да, я помню об этом, инспектор. Эта фраза заставила меня сжать кулаки. Но должна сказать вам, что не могу не восхищаться этими людьми. Это было просто мастерское ограбление, — сказала ван дер Меер, задумчиво глядя на небо через эркерное окно.
— Меня удивляет эта частица «не». Почему они сделали ошибку? Что это? Простая небрежность? Но это уже слишком.
— Может, отвлекающий маневр? — предположил один из полицейских.
— Вы так считаете?
— Возможно, таким образом они хотят нас запутать.
— Вряд ли, — отозвался другой полицейский. — Они так здорово все обтяпали, что дальше петлять нет никакого смысла.
— Что-то вы больно им сочувствуете, — предостерегающе заметил Уикенден. — Совсем размякли. Наша задача — поймать этих жуликов. Мне не нравится их тон. Не надо воспринимать их как добродушных вежливых преступников, решивших немного подзаработать. На мой взгляд, это письмо — сплошная издевка.
Инспектор еще раз внимательно посмотрел на листок.
— Там написано «Кор. тринадцать-семь». Что это значит, черт побери?
Подойдя к нему, ван дер Меер взглянула на текст.
— Кор. тринадцать-семь… Похоже, это глава из Библии и номер стиха, — предположила директриса, обведя взглядом недоумевающие лица присутствующих. — Неужели никто из вас не ходит в церковь? О Господи!
Уикенден посмотрел на полицейских.
— Кто-нибудь может принести Библию?
Через несколько минут один из полицейских вернулся с Библией в руках.
— Что-то вы долго ходили. Где вы ее нашли? — спросил его Уикенден.
— Позаимствовал в гостинице напротив.
— Отлично.
Полицейский вручил книгу ван дер Меер, которая раскрыла ее на оглавлении и стала водить пальцем по тонкой странице.
— Ее там оставили «Гедеоновы братья». Вряд ли они ее хватятся, — улыбнулась ван дер Меер. — Ну конечно же, это Послание к коринфянам. Какой стих? Тринадцать-семь?
— Тринадцать-семь, — глянул Уикенден в листок.
Ван дер Меер стала быстро листать тонкие страницы.
— Глава тринадцать, стих седьмой… ну и наглецы…
— Что там? — спросил Уикенден, заглядывая ей через плечо.
— «Молим Бога, чтобы вы не делали никакого зла, не для того, чтобы нам показаться, чем должны быть; но чтобы вы делали добро, хотя бы мы казались и не тем, чем должны быть».
— Похоже на религиозных фанатиков.
— Думаете, это какая-то правая религиозная секта? — спросила ван дер Меер. — Ведь «Белое на белом» считается антииконой. Оно было написано как ее отрицание. На первой экспозиции ее повесили высоко в углу против двери, там, где в русских домах обычно находятся иконы Богоматери и Христа. Их замена на совершенно белое полотно является актом богоборчества. Возможно, воры протестуют именно против него.
— Возможно, — согласился Уикенден. — Но к этому они еще требуют денег. И немало. Тем не менее это вносит кое-какие изменения в их портрет.
— Если вы не возражаете, инспектор, я попрошу Женевьеву Делакло из «Общества Малевича»
