По белым, посыпанным песком дорожкам, между качелями и грядкой анютиных глазок, расхаживал Колобок. Самый настоящий Колобок, розовый, подрумяненный, с большими синими глазами, с большим смеющимся ртом, с растопыренными руками. А оттого, что голова у Колобка была огромная и туловища не было совсем, ручки и ножки казались очень маленькими. И фигура получилась такая уморительная, что все кругом – и малыши, и большие ребята-пионеры, и Зина – просто умирали от смеха. Полянка так смеялась, что свалилась со скамейки прямо в песок. Не смеялся только сам Колобок – ведь он-то не видел, какой он смешной!
– Ну, Колобок получился хороший. – Елена Петровна вытерла слезы, которые выступили от смеха. – Снимай костюм, Антон!
Зина помогла Антону вылезти из картонного шара – Колобка. Антон, разрумянившийся и счастливый, глядел то на одного, то на другого своими широкими голубыми глазами.
– А думаете, я вас не видел? Я вас тоже всех видел! В дырочки!
– Что – нас! – ответил ему Кондрат. – Если бы ты себя самого видел!
И «Умелые руки», и библиотека, и игры, и рукоделие сейчас были оставлены. Вся площадка участвовала в подготовке ребят к спектаклю. Ведь спектакль будет поставлен в заводском клубе, придут смотреть отцы и матери!
– Колобок хорош, а как Заяц?
Зайца изображала смешливая проказливая Поля. Все видели, что это Поля, потому что лицо у нее было открыто, по все-таки и Заяц получился занятный: большие белые уши качались у него на голове, а сзади топорщился очень смешной кургузый хвостик.
Волком был Сенька Шапкин. Он рычал и фыркал. На лице у него скалилась зубами страшная волчья пасть. И, когда Сенька совался к девочкам, те визжали и спасались от него с криком и с хохотом.
В разгар шума, веселья и деловой суеты на площадку неожиданно вошла Тамара Белокурова. Она вошла, как входит томная туча в сияние солнечного дня, как недобрая весть – в круг безмятежных событий. Глаза ее глядели мрачно, каштановые кудри, причесанные кое-как, торчали в разные стороны.
Все сразу умолкли. Серый волк уставился на Тамару, оскалив зубы, девочки перестали бегать и прыгать.
Увидев Елену Петровну, Тамара смутилась: она не ожидала встретить здесь учительницу.
– Входи, входи! – приветливо сказала Елена Петровна. – Вот это подарок! Ты тоже хочешь помочь нам?
Тамара сдержанно поздоровалась.
– Нет, – ответила она и отрицательно потрясла кудрями, – просто мне… мне очень нужно поговорить с Зиной.
– Что случилось? – спросила Зина, не выпуская из рук клетчатого сарафана, который шила для «бабки».
– Мне надо с тобой поговорить, – повторила Тамара.
– Зина, я отпускаю тебя, – сказала Елена Петровна. – Когда освободишься – придешь.
Зина с сожалением отложила свое шитье и медленно пошла с площадки вслед за Тамарой.
– Зина, ты куда же?
Зина слышала этот жалобный возглас Антона, но не ответила. Тамара рассердила ее.
– Что случилось? – спросила она, едва ворота лагеря закрылись за ними.
– Ты долго будешь возиться с этой мелюзгой? – В голосе Тамары слышалась досада. – Уже второй раз прихожу к тебе сегодня, а тебя все нет и нет. Ты что, нанялась сюда на работу, что ли?
– А почему ты спрашиваешь? Просто мне интересно с ними, вот и все.
– Ты что… в педагоги готовишься?
– Ну, если бы я смогла стать педагогом!
– Хм! Блестящая карьера!
– Я не думаю о карьере. Просто люблю ребятишек.
Тамара усмехнулась:
– Перестань. Что там любить? Не лицемерь хоть со мной.
Зина внутренне вскипела, но сдержала себя. Это трудная наука – смолчать, когда хочется оборвать человека, нагрубить ему, наговорить негодующих слов. Зина осваивала эту науку, потому что сама она не выносила несдержанных, крикливых людей и не хотела быть похожей на них. А сдержаться было очень трудно: Тамара оскорбляла ее!
Но Зина справилась, она только слегка пожала плечами:
– Не хочешь – не верь. Зачем ты искала меня? Говори, потому что видишь – мне некогда.
Зина остановилась. Ей не терпелось вернуться в лагерь, разговор с Тамарой не предвещал радости, не интересовал ее, Ну что она ее задерживает?
Тамара взяла Зину под руку и снова потянула за собой.
– Некогда тебе! Я, может быть, под поезд брошусь сегодня, а ей некогда!
Зина испугалась:
