Бездарь

из-за местного аналога бинтов, но ещё в дороге я обнаружил, что могу, каким-то образом, узнавать о состоянии любого участка своего тела, лишь мысленно концентрируясь на нём. Так я узнал, что у меня прекратился некроз, но отмершие ткани не стали здоровыми чудесным образом. При каждом пробуждении небольшое количество отмерших тканей заменялось тканями здоровыми, а раны понемногу зарастали.

И вот в одно из моих пробуждений в комнату вошёл не слуга Калдера с пиалой нового лекарства, а сам улыбающийся алхимик.

– Доброе утро, поздравляю тебя с окончанием лечения. – С этими, радостными для меня, словами в комнату зашёл Калдер. – О полном выздоровлении говорить пока рано, но твои раны полностью зажили. Как себя чувствуешь?

– Не знаю, слабость очень сильная, мой голос был больше похож на шёпот.

'Египетская сила! – подумал я, 'осматривая' своё тело. – Почти полная дистрофия всех мышц кроме сердца. Но ран нигде не видно, только шрамы и рубцы показывают, что я действительно был ранен!'

– В твоей слабости ничего удивительного. То, чем я тебя лечил очень сильно изматывает организм, тебе потребуется долгий период реабилитации, ведь эликсиры, которые я использовал, были экспериментальными, но я нашёл способ обойти гоблинскую сопротивляемость ядам и лекарствам, – сказал Калдер при этом я ощущал его гордость своим достижением.

'Странно всё это. Не мог же я развить сразу две способности всего за короткий отрезок времени?

…

А что вполне возможно. Я действительно никогда не пытался применить свою экстрасенсорику на самого себя. Вполне возможно, что я давно мог это сделать, но просто не пытался, так как не верил в возможность этого. Но как объяснить эмпатию ^[23]? Хотя возможно её я тоже развил при помощи тренировок экстрасенсорики, но без общения с разумными я не знал об этом. Во время первой встречи с этими кладоискателями у меня были какие-то ощущения, но я списал это на волнение. Наверное, чтобы осознать эту способность, мне было необходимо на время отключить хотя бы часть обычных чувств, а именно этим я и занимался по дороге Серебролунье.

…

Ты опять прав, не время для самоанализа. Нужно воспользоваться хорошим настроением алхимика и кое-что у него выпросить.'

– Надо же, я был уверен в полной непробиваемости нашей сопротивляемости! Поверь, у меня был не один шанс убедиться в то, что гоблин способен употребить много отравы, небольшая порция которой убивала медведя, – 'Кажется, я переиграл с лестью, вот что значит двадцать лет без использования социальных навыков, хотя судя по эмоциям Калдер ничего не понял.'

– Да уж это было совсем не просто! К счастью у меня был трактат о ядах дроу ^[24], работающих несмотря на чрезвычайно сильный иммунитет к ним этой расы.

– Калдер у меня к тебе есть большая просьба, я уже достаточно неплохо владею Иллусканским языком, и чувствую, что смог бы кое-как объясняться на Чондатанском. Но мои знания касаются лишь разговорного языка, а мне бы очень хотелось научиться читать и писать на этих и многих других языках. Не мог бы ты мне помочь нанять учителя, ты же говорил, что у меня теперь есть деньги вот…

– Никаких разговоров о деньгах, Ольт поможет тебе в изучение языков, Ольт это мой слуга, который поил тебя лекарствами, когда я был занят. Кстате у меня даже есть три книги написанных на гоблинском! Я в своё время очень долго искал знатока вашей письменности, разговорный то многие знают. Вот только найденный мной жрец Огма оказался со странностями, сказал, что не будет учить меня только читать, мол, или всё или ничего. Но вот пригодилось же умение разговаривать на гоблинском. Всё, хватит, ты слишком истощён, сейчас тебе принесут поесть. К сожалению укрепляющая настойка на тебя не подействует, так что тебе теперь нужно регулярное питание, здоровый сон, и, как состояние улучшится – тренировки. А я тебя оставлю, у меня очень большой заказ на эликсиры для Серебрянных рыцарей ^[25], так что несколько дней я буду не вылезать из лаборатории, удачи в освоении языков.

Глава 7 Большой мир

Средь малых действуя, мельчаешь,

А средь больших и сам растешь

И. Гете 'Фауст'

– Добро пожаловать в Серебролунье! – Торжественно сказал полуэльф, когда мы вышли из его дома.

На самом деле в городе я уже больше двух месяцев, но только сегодня Калдер разрешил мне прогулку. За время болезни я выяснил любопытный факт, моё сознание всегда было ясным. Даже при очень высокой температуре, я не чувствовал проблем с мышлением, и если я был в сознании то всегда мог думать связно.

'Да уж, действительно очень красивый город, – думал я, глядя по сторонам, – приятная архитектура, и невероятное количество зелени.'

Внезапно недалеко от нас на высоте четырёх метров появилось сияющее синее облако, из которого вышел эладрин ^[26] , медленно опустившийся на землю, а потом он, не обращая ни на кого внимания, пошёл в сторону реки. Осмотревшись повнимательнее, я увидел вдалеке гнома ^[27] неторопливо летящего на уровне крон деревьев.

'…

Ты прав Пятачок, – ответил я, инстинктивно хватаясь за рукоятку булавы, в Серебролунье разрешено ходить с любым оружием. – Ещё здесь такое количество волшебников, что становится не по себе от мысли, сколькие из окружающих могут убить тебя одной мыслью!'

Про волшебников я узнал за последние время очень много, дело в том, что Калдер был слегка помешан на этой разновидности магии, по крайней мере, четыре пятых его книг были посвящены именно им. Ещё в подземелье, когда алхимик в первый раз рассказал мне про волшебников, я удивился: Если способности передаются только по наследству, то откуда взялись первые волшебники? Всё оказалось весьма любопытно. В этот мир, который оказывается называется Торил, иногда забредают сильные духи стихий – джины, они прирождённые маги способные использовать множество заклинаний практически с рождения, и как ни удивительно они могут производить потомство с обычными смертными. Рождённые от таких связей отличны от обоих родителей и составляют отдельную расу – дженази, которые имеют полностью материальное тело в отличие от джинов, но имеют сильное сродство с одной из чётырех стихий, внешнее выраженное, например, как огонь или кристаллы вместо волос, и обладают внушительным набором заклинаний. Дженази все поголовно являются волшебниками. И достаточно часто встречаются рождённые от дженази и других разумных, они не обладают 'стихийной внешностью', но сохраняют волшебный дар. Потомки джинов не самый распространенный вид волшебников, просто именно про них я прочитал первыми. Больше всего меня поразили драконьи волшебники, для меня было настоящим шоком узнать, что драконы способны принимать формы людей, эльфов и прочих рас Торила, да ещё сохраняли способность иметь потомство в этом виде! Также волшебником мог родится ребёнок крайне сильного чародея, и доставались ему в наследство те заклинания которые его родитель использовал чаще других, единственное объяснение этому феномену данное в книгах, было мнение что эти чародее в своей погоне за могуществом стали ближе к духам чем к смертным. Но самыми распространёнными были волшебники дивной крови, получившие свой дар от эльфов и эладринов. Кстати если все эладрины были хоть слабенькими, но волшебниками, то среди эльфов волшебников хоть и было больше чем среди людей, но всё равно не много. Официально считается что волшебный дар это подарок для эладринов от Кореллона Ларетиана ^[28] бога их создавшего, но в парочке книг Каледра были намеки, что в древности эладрины были духами, которые за многие поколения обрели материальность. Как и в случаи с волшебниками – потомками чародеев, мне эти версии не внушали доверия, но других у меня не было, к тому же механизм появления и передачи волшебного дара был почти в самом конце списка того что я хотел узнать. Заклинания получаемые волшебником в наследство сильно зависели от того какой исток имеет его дар. Потомки джинов и других стихийных духов имели грубые боевые заклинания какой-то одной стихии, драконьи волшебники имели очень большой арсенал заклинаний, включая достаточно 'тонкие', ну а следи потомков дивных встречались самые разнообразные направления и специализации, от целительства до управления погодой.

А ещё я узнал, зачем Калдеру гоблинские книги. Оказывается хобгоблины занимают третье место среди рас по соотношению волшебников ко всем остальным, опережая в этом показатели даже эльфов и уступая только эладринам и дженази. Вот Калдер и собирал книги хобгоблинов.

Меня Алхимик тоже посчитал крайне слабым волшебником. Дело в том, что из-за крайней слабости у меня в первую неделю не было сил даже перевернуть страницу, и естественно я пользовался телекинезом. Сказать что Калдер заинтересовался этой моей способность значит ничего не сказать, алхимик был невероятно возбуждён, обследуя меня своим Истинным взором, когда я использовал