председателем совета отряда будет Тамара Белокурова!
– А что – не могу?
– Почему же нет, – уверенно ответила Антонина Андроновна. – Отлично можешь! Естественно!
– И знаешь – ой, чуть не забыла! – Тамара, увлечённая своими успехами, говорила громко, будто мать сидела не рядом с ней, за столом, а в соседней комнате. – Меня сегодня к доске вызывали, и я сразу решила задачу. Сразу! Даже и не задумалась.
– Ну вот. А все говорили, что тебе Зина помогает!.. Какая отметка?
– Пять, конечно!
Мать улыбнулась:
– Отлично! А что ты так на меня поглядываешь?
– А разве я поглядываю?
– Да вижу, вижу. Всё понимаю. Подарок за мной.
Обе рассмеялись.
– Мама, пёстрые варежки и шарфик, ладно? – сказала Тамара, заглядывая матери в глаза. – А то больше ни одной пятёрки тебе не будет!
После обеда Тамара опять взялась за журналы.
– Ты бы погуляла, – посоветовала мать. – Отдохни да за уроки.
– Когда ещё гулять! Столько дел всяких… Мама, у тебя больше нет журналов?
– Нет.
– А книг?
– Книги есть, но они без картинок.
– Ну вот! А мне нужны именно картинки.
Антонине Андроновне пришла счастливая мысль:
– У отца на столе что-то сельскохозяйственное… Какие-то косилки-молотилки. Он ведь у нас немножко тронулся сейчас этими косилками… Но ты посмотри – может, что подойдёт. – И, не то вздохнув, не то зевнув, сказала голосом, в котором уже слышалась сладкая дремота: – Я полежу. Опять что-то с сердцем нехорошо. И под ложечкой…
Тамара тотчас отправилась в кабинет отца. У него на столе действительно лежали журналы: «Новости техники», «Московский колхозник», «Сельское хозяйство» – целая груда. Тамара сбегала за ножницами.
На минутку её смутила мысль: ведь журналы-то из библиотеки.
«Ничего, – решила Тамара, – я же кое-где… Никто и не заметит».
И Тамара с увлечением принялась вырезать цветные иллюстрации из журналов – то в одном месте выхватывала, то в другом, чтобы не очень заметно было.
«Вот будет выставка! Вот так выставка будет! – думала она. – Посмотрим, чей класс лучше сделает!»
Тамара набрала картинок, сложила журналы, как лежали. И вдруг вспомнила: «К Зине!..»
Медленно, с погасшим настроением она вошла в свою комнату. Надо ведь идти к Зине, чего-то там помогать ей, мыть посуду… Нахмурясь, она перебирала картинки – весёлые какие картинки, с зеленью, с солнцем, с цветами и яблочками! – и почти физически ощущала тоску оттого, что ей сейчас надо идти к Зине и мыть посуду. Помучившись так минут пять, Тамара вдруг нашла выход.
«Что важнее: пионерское поручение или Зинина посуда? – сказала она сама себе. – Какой же тут вопрос! Какое же тут сравнение! Мне дали поручение, и я должна его выполнять. Вот и всё! И, пожалуйста, отстаньте от меня все!.. – Тамара мысленно отмахнулась от упрёков девочек, зная, что без этого не обойдётся. – Буду делать своё дело, вот и всё!»
Сразу стало весело, легко, свободно. Мысль, что она выполняет пионерское поручение и что пионерское поручение важнее всего, защищала её от неприятных чувств, похожих на упрёки совести. Если бы она из-за своего личного дела не пошла, тогда другое дело!
И Тамара снова вытащила картинки из конверта, с удовольствием начала раскладывать их на столе. Антонина Андроновна, свежая, румяная, приятно отдохнувшая после обеда, вошла к ней в комнату, задёрнула тяжёлые шторы, зажгла свет:
– Занимаешься?
– Да. – Тамара озабоченно наморщила лоб. – Не знаю, как мне успеть… Ещё уроки эти… Завтра история, а я ничего не учила. А тут ещё к Стрешневой идти…
– Ну уж нет, – вмешалась Антонина Андроновна решительно, – теперь ты пойдёшь гулять! Никакой истории, никакой Стрешневой!
Тамара не возражала. Ей и самой уже хотелось на свежий воздух.
– Может быть, на каток?
– Пожалуй!
Тамара оделась, захватила коньки и вышла на улицу.
РАЗОЧАРОВАНИЕ
