Она пошарила в карманах и достала два мятных пряника – розовый и белый.
– Мне розовый! – закричал Антон.
– И мне розовый! – ещё громче закричала Изюмка.
– Начинается! – с упрёком сказала Зина. – Это вместо того, чтобы спасибо сказать…
– Спасибо! – крикнули ребята в один голос.
Но Изюмка тут же добавила:
– А мне розовый!
– Антон, уступи, – попросила Зина. – Ты ведь у нас уже большой!
Антон поглядел на Зину и протянул розовый пряник Изюмке.
– Слушает сестру, молодец парень! – Тётя Груша похлопала Антона по спине. – Ну, что же вы сидите, воробьи подзастрешные, а? – обратилась она к отцу и к Зине. – Праздник ведь на дворе!
– Да, праздник, – согласился отец и снова провёл рукой по небритым щекам.
– А что-то у вас праздника не видно, – продолжала тётя Груша. – Пироги-то будете печь?
– Я не умею… – негромко сказала Зина и покачала головой.
– Не умеешь – так сумеешь, – возразила тётя Груша. – Пойдём тесто ставить.
– Эх, до пирогов ли… – сказал отец. – Тут вон и пол… и бельё там…
В комнату без стука вошла Анна Кузьминична:
– Мир вам, и я к вам!
– Милости просим! – ответила Зина. Так отвечала мама.
– Вы что же, хозяева, – начала старуха, – когда-нибудь свой черёд по квартире справлять будете, ай нет? Одну неделю пропустили, и другую, и третью… И конца этому нет. Значит, так и дальше будет? Топтать – топчете… вон у вас людей-то сколько, одни ребятишки взад-вперёд… а коридор мыть – я?
– Я вымою… – Зина покраснела и украдкой взглянула на отца.
– Ну вот видишь? – обратился отец к тёте Груше. – А ты – пироги!
– Ещё что! – загудела тётя Груша на Анну Кузьминичну. – Заставь, заставь, старая, девчонку всю квартиру мыть, благо она сиротка! Вот так… Со слабыми-то воевать не велик труд!
– А что, я должна за всеми убирать? – закричала Анна Кузьминична. – Мне ведь скоро на седьмой десяток, не молоденькая!
– Давайте-ка я вам пол вымою, – предложил отец. – Не сумею, что ли?
– Подожди, не спеши, – сказала тётя Груша. – Всё это дело не трудное. Чего проще? Заплати нашей уборщице – она придёт, да и вымоет, да ещё спасибо скажет.
– Правильно! – обрадовался отец. – И как же я сам-то не догадался? Конечно, так и сделаем. Только где эту уборщицу взять?
– А чего её брать – вон она в том флигеле живёт, – вмешалась Анна Кузьминична. – Утром схожу да позову. Только деньги оставь, не забудь.
– Вот и уладилось, – заключила тётя Груша. – А теперь, дочка, всё-таки пойдём тесто ставить. Ну что за праздник без пирогов!
Зина отправилась с тётей Грушей на кухню, и ребятишки потянулись за ними. Тётя Груша говорила:
– Нагрей молока… клади масла, сахару… Дрожжи размешай…
Зина всё это делала, а ребята глядели. Так все вместе они поставили тесто для праздничных пирогов.
Утром, когда Зина спешила в школу, она ещё издали увидела, что Фатьма поджидает у ворот. А рядом, с метлой в руках, стоит её круглолицая, черноглазая мать – Дарима.
– Здравствуйте! – закричала им Зина и прибавила шагу.
– Здравствуй, здравствуй, белый преник! – Дарима улыбалась ей, блестя крупными зубами. – Подойди поближе, говорить надо!
– Что?
– Как праздник справлять будешь?
– Вчера тесто поставила! – живо сообщила Зина. – Тётя Груша пирогов напечёт.
– А в доме-то небось ничего не прибрано?
Зина замялась:
– Нет ещё… Уборщица придёт…
– Мама, мы с девочками соберёмся, – сказала Фатьма, – вымоем всё.
– Эге! Вымоете вы! – Дарима махнула своей брезентовой рукавицей. – Ты лучше скажи мне, белый преник: там в комнату меня кто-нибудь впустит?
– Там Анна Кузьминична… А ключ – на вешалке.
