кафтанах, лицемеров и мошенников в поповских рясах, чиновных взяточников и скопидомов-фермеров и приходит к горькому выводу, что Англия — «худшая страна во всем мире для пребывания в ней достойного человека».
«Веселая книга, или Шалости человеческие» — под таким заглавием вышел в 1788 году первый русский перевод «Приключений Перигрина Пикля». Комизм нелепых происшествий, вызванных чудачествами героев, действительно занимал в этом романе большее место, чем в каком-либо другом произведении Смоллета, не говоря уже о просветительских романах его предшественников. Кавалькада, сопровождающая коммодора Траньона на свадьбу, движется зигзагами поперек дороги, воспроизводя маневры корабля, повинующегося ветру; живописец Пелит пытается въехать в комнату обидевшей его попутчицы верхом на осле, рев и топот которого приводят в смятение всю гостиницу; кулинарные эксперименты доктора — энтузиаста классической древности — оказывают самое плачевное действие на желудки приглашенных; нескромные интрижки, прерываемые вторжением докучных спутников, соперников или соседей; жестокие уроки ревнивым мужьям; подстроенные шутки ради дуэли, в которые насильно вовлекаются заведомые трусы, — таковы едва ли не самые частые комические ситуации «Приключений Перигрина Пикля». Ни в одном из последующих произведений Смоллета нет такого множества потасовок, драк и поединков, где оружием служат не только кулаки, дубинки, шпаги и пистолеты, но подчас и такие предметы, как костыль, деревянная нога, цеп, кочерга, парик, столовый нож и жареная индейка.
Однако вся эта суматошная кутерьма, разыгрывающаяся на авансцене романа, отнюдь не исчерпывает его действительного содержания. По мере того как общий замысел произведения проступает все отчетливее сквозь пестроту быстро сменяющихся анекдотических эпизодов, читатель убеждается в том, что «веселая книга» Смоллета — это вместе с тем и очень горькая книга, подводящая итоги многим серьезным наблюдениям и размышлениям автора.
Во втором романе Смоллета, «Приключения Перигрина Пикля» (1751), нет тех контрастов бедности и богатства, власти и бесправия, которые были широко показаны в «Приключениях Родрика Рэндома». Но, сосредоточивая действие по преимуществу в сфере жизни английских собственнических кругов, Смоллет и в этом романе остается реалистом-сатириком.
Основное, что занимает здесь Смоллета и определяет внутреннюю целеустремленность похождений его героя, — это проблема эгоизма как главного, тайного или явного двигателя человеческих поступков. «Приключения Перигрина Пикля» написаны в обычной для английской литературы XVIII века форме жизнеописания героя. Но Смоллет строит биографию Пикля так, что в развитие сюжета вовлекаются все новые и новые области действительности, и роман, который мог сперва показаться энциклопедией фривольных анекдотов, разворачивается как широкая панорама частных и общественно-политических нравов буржуазно-помещичьей Англии XVIII века.
Семейные распри, столкновения с проститутками, шулерами, констеблями, бессмысленные препирательства ученых педантов, великосветские козни, деловые аферы и спекуляции, парламентская избирательная борьба, театральные и литературные интриги и, наконец, раздоры тюремного «дна» — таковы ступени жизненного пути Перигрина Пикля, этапы его общественного воспитания.
Затрагивая самые разнообразные области человеческой деятельности, Смоллет настойчиво подчеркивает один и тот же принцип — принцип враждебной разобщенности людей, руководимых себялюбивыми, частными интересами. В обществе, на его взгляд, царит ожесточенная война всех против всех. Семейство Пиклей, описанием которого открывается роман, служит как бы миниатюрным прообразом этого общества. Естественные отношения между членами этого семейства извращены: мать люто ненавидит сына, брат — брата. Поездка Перигрина Пикля на похороны отца была самым восхитительным из всех путешествий, какие он когда-либо совершал.
В характеристике большинства второстепенных героев романа подчеркнута та же эгоистическая разобщенность: их помыслы, стремления, поступки не только не сливаются в общую гармонию, но, напротив, резко и назойливо противоречат друг другу. Каждый твердит свое, добивается своего, мешая и переча другим и не слушая их. В каждом легко обнаружить солидную дозу того тщеславия и самомнения, какие обычно царят даже в самой грубой душе. Таков этический подтекст, обусловливающий характеры героев и, в соответствии с их отношениями, нарочито хаотическую композицию романа с его бесконечной сменой злых проделок, удавшихся и неудавшихся обманов.
Демонстративная невозмутимость, с какою Смоллет изображает этот мир озлобленных себялюбцев, поглощенных своими эгоистическими маниями, обманчива. Она проникнута полемическим духом. В «Приключениях Перигрина Пикля» Смоллет решает важную для его времени философскую задачу. Рисуемая им картина общества как арены ожесточенной борьбы своекорыстных интересов наглядно опровергает идеалистическую этику Шефтсбери с ее всеобщей гармонией, в основе которой лежит якобы взаимное равновесие частных интересов.
Образ Перигрина Пикля является живым отрицанием вымышленного идеального человека, стоявшего в центре шефтсберианской этики, — человека, от природы умеющего ценить «естественную красоту поступков» и сознавать, что «в его интересах быть совершенно добрым и добродетельным», как проповедовал Шефтсбери. Себялюбие, самодовольство и тщеславие — главные свойства Пикля. Он не только не способствует порядку и гармонии, но, напротив, своим вмешательством неизменно вносит в жизнь окружающих беспорядок и разлад. В самом его юморе есть оттенок жестокости: ничто не доставляет ему такого удовольствия, как разжигание эгоистических страстей его ближних.
Живым воплощением эгоистической морали частного интереса, узаконенной «войны всех против всех» выступает в романе приспешник Пикля, старый Кэдуоледер Крэбтри. По своим взглядам и жизненному призванию Крэбтри — мизантроп, именно так он и аттестуется в романе. Из своего горького житейского опыта Крэбтри пытается сделать логический вывод. Он не желает притворяться «социальным животным» в мире, где человек человеку волк. Свою антиобщественность он возводит в систему.
Но, хотя мизантропическая антиобщественная философия Крэбтри до поры до времени импонирует Перигрину Пиклю, автор показывает в ходе действия романа ее несостоятельность. Отвергая идеи своих противников, гласящие, что «все существующее прекрасно», он отказывается вместе с тем считать все существующее отвратительным. Абстрактно-морализаторское восхваление «человеческой природы» не удовлетворяет его так же, как ее абстрактно-морализаторское осуждение. Реалистическая значительность «Приключений Перигрина Пикля» во многом обусловлена именно тем, что из области морализирования Смоллет стремится перейти в область социальных обобщений.
Этот переход осуществлялся в романе не легко и не последовательно. Просветительская эстетика не давала ключа к раскрытию общественно-исторической сущности характеров и отношений между людьми. Смоллет, во многом опередивший свое время, нередко приближался к истине «художнической ощупью», добираясь до социальных и политических пружин, приводящих в движение эгоистические страсти его героев. Но просветительские абстракции иногда берут верх над его стихийно-материалистическим восприятием мира, и рядом с социально-типичными обобщениями в романе возникают реалистически не мотивированные обстоятельства, которые автор пытается истолковать как произвольную игру «человеческой природы» (так, например, остаются необъясненными причины маниакальной ненависти матери Перигрина к сыну, играющей столь важную роль в сюжетном развитии романа).
Известная художественная неровность «Приключений Перигрина Пикля» в значительной степени обусловлена противоречием между новыми для просветительского романа социальными наблюдениями их автора и традиционной формой этого жанра. Смоллет взламывает привычные рамки авантюрно-бытового романа-жизнеописания, вводя в него огромный и необычайно злободневный для своего времени общественный материал. Это множество характерных и дополняющих друг друга фактов не всегда вмещается в русло сюжета, а иногда даже преграждает и замедляет его течение. Так, например, описание «сеансов» в доме Крэбтри, который прикидывается магом и предсказателем, чтобы вместе с Пиклем в качестве самозванных «цензоров нравов» разоблачать и наказывать пороки и козни светской черни, представлено длинной серией однотипных эпизодов, искусственно задерживающих развитие действия. А между тем Смоллетом руководило верное в своей основе стремление расширить сферу действия и перенести внимание читателей с индивидуальной судьбы Пикля на окружающую его общественную среду.
Еще более искусственно введены в роман пространные сведения о нашумевшей в то время тяжбе
