испарилась. «Зачем она уволилась? — думал он с досадой. — Неужели так противно было меня видеть? Но ведь мы бы встречались очень редко, просто я бы знал, что с ней все в порядке, и не мучился бы».
Илья подозревал, что судьба его накажет, но не думал, что расплачиваться придется не ему, а его дочери.
«Зачем, Господи? Накажи меня, сделай мне что-нибудь ужасное, но не трогай моего ребенка! Или ты знаешь, что нет для человека наказания страшнее, чем видеть, как страдают его дети?»
Глава четвертая
Колдунов влетел в кабинет за пять минут до конца рабочего дня. Упав на стул, он шумно отдышался и без разрешения схватил бутылку минеральной воды.
— Ух, я думал, не застану тебя! Опоздал на час, да? Ну ты уж прости негодяя!
— Ничего, я не тороплюсь.
— Слушай, я всю ночь не спал, думал, как тебе помочь. И придумал!
— Ну? — Илья Алексеевич нервно достал из кармана сигареты.
Колдунов выдержал эффектную паузу. Закурил, неторопливо выдохнул дым и только после этого сказал:
— Нам нужен Анциферов.
Илья Алексеевич разочарованно опустился на стул.
— Ян, он же психиатр, а не гинеколог…
— Он нужен нам не как врач, а как мужчина, балда! Я все продумал! Суперплан, ни малейшего изъяна!
— У Яна без изъяна, — буркнул Илья Алексеевич, понимая, что Колдунов сейчас порадует его очередной глупостью.
— Вот именно! Короче, Ванька женится на твоей дочке и записывает на себя ребенка. Ты селишь молодоженов в своей квартире, как уж они там будут спать, вместе или по раздельности, нас не касается. Главное, чтобы твоя жена думала, что у них настоящая семья. Потом ты помогаешь ему трудоустроиться после аспирантуры, встать на ноги, а годика через полтора они разводятся. Не сошлись характерами, бывает. И для твоей жены главным злодеем будет Ванька, а Алиса, наоборот, несчастной жертвой. Ванька будет далеко, гнобить его она не сможет, а дочку вроде как не за что. Все довольны. Вуаля!
— Такое вуаля, что дальше ехать некуда, — согласился Илья Алексеевич. — Тебя послушать, так это тебе нужен Анциферов, причем не как мужчина, а как врач.
Вздохнув, он достал из шкафа бутылку вина и два узких бокала, похожих на лабораторные пробирки. Колдунов предлагает полнейшую чушь, но он старался помочь, и за это Илья Алексеевич был ему благодарен.
— Да ты вникни в идею! От моего плана выигрывают все! Ты получаешь спокойствие в семье, Алиска — статус замужней дамы, а не матери-одиночки, а Ванька вообще в гигантском плюсе! Ты знаешь, где он живет? В комнате на троих в общаге! И с трудоустройством у него проблемы будут — последний год аспирантуры, а диссертацию он еще не написал. Он пашет на трех работах, родителям деньги отсылает, когда ему писать? Впрочем, он бы и наваял что-нибудь, но научный руководитель совершенно ему не помогает. И тему дал такую, что по ней достойного материала сто лет не собрать. Ты же знаешь этих психиатров, они все сумасшедшие! Научно доказано, что у них минус два процента интеллекта за каждый год работы.
— Иван, значит, тоже этому подвержен?
Колдунов рассмеялся:
— Ну, его интеллект исходно такая ничтожно малая величина, что отколупнуть от нее два процента — это уже нанотехнология. Серьезно, Илья, у тебя везде связи! Что, ты не организуешь звонок на кафедру, чтобы Ваньке помогли к сроку защититься? Места хорошего ему, что ли, не найдешь?
Илья Алексеевич покачал головой. Найти хорошее место для молодого специалиста он действительно мог за пять минут.
— Иначе, — продолжал Ян Александрович, — Ванька загремит полковым врачом в какую-нибудь дыру без всяких шансов на карьеру. Вызови его на беседу, предложи сделку. Видимость брака в обмен на успешное продвижение по службе и год жизни в человеческих условиях.
— А что, у него нет женщины?
— Нет. После Зоиной смерти он так и не отошел.
Мужчины помолчали.
— Но то, что ты предлагаешь, — это какое-то средневековье, — сказал Илья Алексеевич после паузы. — Да и как я ему скажу? Он мало того что откажется, так еще всем потом разболтает, что Алиса нагуляла ребенка неизвестно от кого.
— Трепаться он не станет, это точно. А если откажется… В таком случае мы ничем ему не обязаны. И помогать тоже не должны. Одно дело — он твой зять, а другое — просто хороший парень. Хороших парней знаешь сколько?
— Ян, а ты бы на его месте согласился? Я бы нет. Сказал бы: «Ага, сейчас вы меня на работу устроите, а потом я всю жизнь алименты плати? Что я, дурак?»
— Думаю, честного слова, что вы с Алисой не потребуете алиментов, для него будет достаточно. Илья, он же с ней хорошо знаком.
— Это меня и пугает. Буду я еще рассказывать о личной жизни дочери всем ее знакомым!
— Как знаешь. А мне моя идея нравится. Поговори с ним, ты же ничем не рискуешь. Я почти на сто процентов уверен, что Ванька согласится. Поживут самостоятельно, а там, глядишь, и расходиться не захотят.
— Все, Колдунов, проехали. Давай лучше о твоем трудоустройстве поговорим.
Переодевшись в домашнее, Илья Алексеевич зашел в комнату дочери. Алиса лежала на диване под пледом, отдыхала после дежурства и следующего за ним учебного дня. Она мечтала стать анестезиологом- реаниматологом и с первого курса подрабатывала в отделении реанимации: сначала — санитаркой, потом — сестрой. Подработка приносила не слишком много денег, но зато Алиса перенимала у докторов секреты мастерства и сейчас, к четвертому курсу, умела ставить подключичные катетеры, интубировать трахею и могла самостоятельно провести наркоз под присмотром опытного врача. «Может же одновременно учиться и работать, — вдруг зло подумал Илья Алексеевич, — и я бы смог, не облез бы, как Жанна говорила. А я испугался. Но я ведь и не думал тогда о том, что Жанна такая же нищая, как я, а у Тамары квартира и папа-профессор! Я сделал подлость не из корыстных побуждений, просто мне казалось, раз я люблю Тамару, то материальная часть не имеет значения».
Он осторожно погладил Алису по плечу:
— Как ты?
— Нормально, папа.
— Ты ничего еще не сделала? — спросил он осторожно.
У них была договоренность, что если Алиса все же решится на аборт, то предоставит ему устраивать эту операцию. Но девочка могла не выдержать напряжения и, не видя от отца поддержки, обратиться в первую попавшуюся контору.
— Нет. Ты же знаешь, я не хочу это делать.
— Не хочешь — не делай. Как-нибудь выкрутимся.
Произнося эти ободряющие слова, Илья Алексеевич понятия не имел, как именно они выкрутятся. Выхода из ситуации, кроме убийства жены, он не видел. Не принимать же всерьез бредовые идеи Колдунова!
— А ты не говорил с мамой?
«Наверное, пора, — трусливо подумал Илья Алексеевич. — Вдруг она поймет, женщина же она, в конце концов, и все окажется не так страшно. Скажет: «Ладно, пусть рожает», — и всем нашим терзаниям
