следователю взятку?”» Вика подозревала – даже если ее поведут на расстрел, родители и тут не отступят от своих моральных принципов.
Позвонил владелец «Гиппократа», сказал, чтобы Вика не трудилась выходить на прием. Объясняться с ним она сочла для себя унизительным.
– Можешь не рассчитывать, что я вернусь к тебе, когда дело прекратят! – Она повесила трубку.
В сущности, она почти ничего не потеряет, владелец клиники платил ей очень мало, эта работа нужна была Вике главным образом для того, чтобы находить клиентов на операцию.
От Андрея по-прежнему не было известий, и это становилось по-настоящему тревожным. Вика, активная натура, никогда не выносила бездеятельного ожидания, а уж в нынешней ситуации…
Минуту поколебавшись, она села за руль. Мало ли почему не откликаются телефоны мужа? Забыл зарядить, или машина сломалась, и он весь день провел в метро, а там плохая связь… Нужно поехать и все выяснить. Кроме того, вождение всегда ее успокаивало.
До города она добралась за полтора часа.
Дорога была накатанной, знакомой. Вика успела выучить не только сложные участки, но и излюбленные засады гаишников. Не слишком утомительно, многие тратят на путь от дома до работы гораздо больше времени. Андрею давно надо было переехать к ней…
Вика направлялась к мужу на работу. С пяти до семи вечера его всегда можно было застать в основной клинике. Эти два часа он посвящал приему больных, а остальное время вел дела фирмы.
Она протолкалась через виадук на проспекте Стачек. Поток машин шел плотно, но равномерно, пробкой это было назвать нельзя. Если и дальше она поедет хотя бы с той же скоростью, как раз успеет к концу рабочего дня. На сердце лежала тяжесть, какая-то унылая тоска… Вика вдруг поняла, что выбрала самую длинную и опасную с точки зрения пробок дорогу, хотя знала и более короткий путь. Почему она не свернула со Стачек на улицу Зенитчиков? Просто задумалась или подсознательно хочет избежать встречи с мужем? Неужели она боится его видеть? Еще вчера Вика искренне расхохоталась бы в лицо тому, кто сказал бы ей, что такое возможно.
Но дорога против ожиданий оказалась свободна. Даже на Обводный канал Вика повернула с первого же зеленого светофора, чего раньше никогда не бывало.
Чтобы протянуть время, она оставила машину на стоянке возле «Ленты» и пошла к клинике Андрея пешком. Ей почти хотелось опоздать, услышать от пожилой администраторши: «Ах, как жаль, Виктория Александровна, но Андрей Николаевич уже уехал, вы разминулись буквально на несколько минут».
«Откуда у меня это тревожное чувство? – удивлялась Вика. – Я всегда была уверена в муже…»
Но сейчас ей, обычно быстрой на ногу, каждый шаг давался с трудом, словно она брела по колено в воде.
Вчера Андрей не приехал ее утешать, а сегодня даже не позвонил. Наверное, этому есть разумное объяснение. Через пять минут Андрей скажет, что ее проблема решена, и они вместе посмеются над жалкой попыткой прокуратуры побороться с коррупцией в Викином лице.
Но все же его молчание заставило Вику допустить возможность предательства. Возможность эта была призрачной, эфемерной, но сейчас она очень боялась воплощения своих страхов в реальность.
Поэтому так медленно, принуждая себя к каждому шагу, и приближалась к красивому большому зданию с колоннами, расположенному за небольшим сквером.
Клиника Андрея занимала в этом здании три комнаты на втором этаже, между офисом каких-то сетевиков и фирмочкой по ремонту компьютеров. Дорогая аренда не позволяла ему расположиться более просторно, но муж держал это помещение из-за пафосного адреса.
В спальных районах у него были филиалы и больше и чище, а этот стоматологический кабинет, хоть был обставлен и оборудован по последнему слову техники, из-за длинного обшарпанного общего коридора почему-то наводил Вику на мысли о подпольном абортарии.
Она заглянула в приемную. Администраторша приветливо улыбнулась ей и предложила подождать, пока Андрей Николаевич закончит с пациентом.
Устроившись на диване, Вика взяла один из старых журналов, валявшихся на столике. Полюбовалась картинками. Журналы были такими древними, что предлагаемые ими модные тенденции уже канули в прошлое. «А я так ничего себе и не купила, – вздохнула Вика. – Все в дом, все в дом. Отжимала каждую копейку, а мне ведь очень нравились эти высокие талии, эти бантики и кружевца… Я хотела одеться в стиле беби-долл, но пока решалась, мода устарела. Черт возьми, я состоятельная женщина, замужем за богатым человеком, у меня шкаф должен ломиться от тряпок!»
– Вика? – Андрей вышел в холл проводить пациентку. – Как ты здесь оказалась?
Она уловила в его голосе нотку раздражения. Или у нее слишком чуткое ухо?
– Целый день не могу тебе дозвониться. – Поднявшись с дивана, Вика по-хозяйски обняла мужа. – Стала уже беспокоиться, не случилось ли чего.
Погладив ее по плечу, Андрей освободился от объятий и подошел с пациенткой к стойке администратора.
– Нам потребуются еще два визита. Запишите Марину на удобное для нее время. – После этих слов он повернулся к жене: – Любимая, ты же знаешь, какой я разгильдяй, вечно забываю поставить телефоны на зарядку.
Они вошли в кабинет. Вика устроилась в кресле для пациентов, а Андрей – на своем вертящемся табурете.
– Любимая, зачем ты приехала? Вечером я обязательно позвонил бы тебе.
– Хотела тебя видеть, – буркнула она. – Я переживаю, Андрей. Все же первый раз под следствием.
– Не о чем волноваться. Досадный эпизод, но я думаю, папа быстро все уладит. Только не надо дразнить гусей. Ты же дала подписку о невыезде, а Питер формально – другой город. Не нужно лишний раз злить следователей.
– Я сейчас уеду. Поедем вместе? Мне так тяжело одной…
Он поморщился, или ей только показалось?
– Я понимаю твои чувства, любимая. Но сейчас для всех будет лучше, если я останусь здесь. Там я ничем не смогу помочь тебе, а здесь папа у меня под контролем.
Любимая, любимая… А сам даже не обнял ее!
– Прошу тебя, поедем! Не знаю, как для всех, а мне лучше, чтобы муж был рядом в трудную минуту! – выпалила она.
Андрей улыбнулся, как умудренный опытом человек улыбается ребенку, ляпнувшему очевидную, но милую глупость:
– Это недальновидно, любимая. Ты самостоятельная и сильная женщина, я никогда не поверю, что ты можешь впасть в истерику. Что толку, если я буду сидеть с тобой и вытирать тебе слезы, но при этом брошу все на самотек? Это будет медвежья услуга, выручить тебя я могу только здесь, рядом с отцом.
– Милый, твой папа сам любящий муж. Разве он не поймет, что ты должен быть вместе с женой, когда она в беде? Наоборот, я думаю, он удивляется, отчего ты ко мне не едешь.
– Видишь ли, в чем дело… – Андрей замялся. – Эта история произошла в очень неудачный момент. Когда я объявил, что буду жить с тобой за городом, родители, как бы помягче сказать… расстроились. Они меня к тебе приревновали, так что теперь мне нужно доказать, что я не только твой муж, но и их сын. Понимаешь?
– Не очень.
– Ну, мне нужно доказать, что они мне важны. Говоря иначе, что они на первом месте в системе моих приоритетов. Папа поможет тебе, только если будет полностью убежден, что ты не хочешь отлучить меня от родителей.
Вика вспыхнула. Вскочив с удобного кресла, она возмущенно заходила по кабинету:
– Бред! Полнейший бред! Все шесть лет я вела себя тише воды, ниже травы! Неужели у твоих родителей не было времени убедиться, какая я почтительная невестка? В конце концов, мы все одна семья, неужели они не понимают, что если ты оставляешь в беде одного ее члена, придет время, когда оставишь и другого!
– Любимая, кто сказал, что я тебя оставляю?
Ах, как он спокоен! Пусть он абсолютно уверен в благополучном исходе дела, но почему его абсолютно
