– Гениально, – проворчала я, трясясь от холода. – И кто полезет?
– Ну, – Жемчужная опустила глаза, – вообще-то тебя наняли…
– С ума сошла, что ли?! – не выдержала я.
Следующие полчаса стали самым кошмарным воспоминанием в моей жизни. При помощи стремянки мне удалось попасть на ветки сосны, а этот вид вечнозеленых, как известно, отличается гладким стволом и пышной кроной.
– Черт, знала бы, ватник надела!
Иголки доставляли массу неудобств.
Ветка была высоко, но под моей тяжестью чуть пригнулась. Осталось только протянуть руку… Шлеп! Жучок на месте. И тут до меня дошло, что без посторонней помощи мне не слезть.
Роза подпрыгивала внизу, чтобы согреться. По выражению ее лица я поняла, она спрашивает: 'Ну что?'
– Что-что, – дрожащим голосом пролепетала я себе под нос, – спасателей надо вызывать…
Жемчужная подняла руки вверх и изобразила, что мне надо повиснуть на руках и, осторожно ими перебирая, вернуться обратно.
– 'Ага!' – возмутилась я! Однако делать было нечего. Простившись с жизнью, я вцепилась в ветку руками и отпустила ноги.
Моментально стало ясно, что силы свои гражданка Ворошилова переоценила. В лучшем случае, призвав на помощь могучий инстинкт самосохранения, удастся провисеть минуты три.
Перед глазами начала прокручиваться жизнь… и задержалась на пятом классе, когда у нас появился физкультурник, активно агитировавший всех вступить в кружок академической гребли. 'Академическая гребля, – говорил он, прохаживаясь перед строем пятиклашек, – развивает выносливость, волю и особенно мышцы верхнего плечевого пояса. Она поможет вам стать настоящими мужчинами, – физкультурник задумался, скользнул взглядом по девочкам и добавил:
– а также настоящими женщинами!' Ой-ей, ну почему я его тогда не послушала! Развитые мышцы верхнего плечевого пояса мне сейчас были бы весьма кстати! Тут взгляд мой упал на балкончик, и решение было принято мною моментально: оттолкнувшись ногами от стены дома, я качнулась с такой силой, что руки сорвались сами. В следующий момент я пребольно стукнулась головой о балконную дверь. Хорошо хоть удар пришелся на раму, а не на стекло!
– У-у… – проклиная агентство, Николая Ивановича с его желанием купить себе новую машину, Розу с ее экстремальными затеями, я рухнула на кровать. Не хватает только, чтобы к завтрашнему дню у меня на лбу выросла гигантская шишка.
Роза вбежала в комнату через пять минут, держа в руке мокрое полотенце.
– Вот! Приложи!
– Если она завтра же не признается в убийстве Кеннеди, да еще так, чтобы мы успели это записать, я тебя никогда в жизни не прощу, – проворчала я, пристроив холодный компресс на голову. – Теперь остается разобраться, как эта штука работает.
Вытащив из сумки хитроумный прибор, которому полагалось ловить сигнал со всех установленных жучков, я щелкнула кнопкой. На панели загорелись пять красных огоньков. Ткнув пальцем в номер четвертый, я чуть не стала заикой. Из динамика раздалось рычание. Сообразив, что это всего лишь храп старушки Регины Васильевны, успокоилась. На всех остальных волнах было тихо.
– Утром можно начинать записывать, – сообщила я.
– Здорово! Прямо Никита! – восхитилась Жемчужная.
– Все, иди отсюда, – я притворно нахмурилась, спихивая Розу с края кровати. – Мне охота до утра дожить.
– Ладно, – вздохнула девушка, и порывисто меня обняла. – Спасибо! Спасибо!
– Иди уже!
– Спасибо! – все никак не могла уняться Роза.
– Кушайте, не обляпайтесь, – я отвернулась и потянула на себя одеяло. Уснула, прежде чем голова коснулась подушки, даже не услышала, как Жемчужная закрывает дверь.
На следующее утро я повезла Розу к отцу. Николай Иванович и Ефрем ожидали нас в офисе. Всю дорогу до Литейного я мучалась сомнениями. Причина моих терзаний заключалась в статье седьмой Закона о частной детективной и охранной деятельности. Статья эта описывает ограничения в сфере деятельности частного детектива и запрещает мне скрывать от правоохранительных органов факты готовящихся или совершенных преступлений. Возможно, Роза Жемчужная убила сестру случайно, в рамках допустимой самообороны… Но скрывать это преступление от правоохранительных органов по закону мы не имеем права!
– Роза!
– Папа!
До этого момента я думала, что встречи, с долгими крепкими объятиями и слезами, бывают только в кино. Оказывается, в жизни такое тоже случается.
– Папочка, милый, прости меня! – взахлеб рыдала Роза.
Я дернула Николая Ивановича за рукав.
– Пс!
Но помощник следил за происходящим с таким умилением, что на мой вызов никак не
