формы, так же нет и идеи, смысла игры без ее правил. Ведь правила — это и есть форма игры. Что же это за форма? Прежде всего нас поражает ее кажущаяся простота.
Как было дело в некоторых телевизионных играх? Скажем, в 'А ну-ка, парни!'. На арене два мотоцикла, на каждом прикреплено количество шаров, соответствующее набранным очкам на предыдущем этапе игры. Выстрел из пистолета, и шар противника лопается, а следовательно, изменяется соотношение очков у противоборствующих сторон. Тут по ходу игры тоже не нужны никакие объяснения, никакой комментарий — все ясно видно с первого взгляда — у красного мотоциклиста осталось два шара, у синего всего один шар, значит, счет 2:1 в пользу красных. Такая простота, понятность ситуации не только не снижает интерес к игре, но, напротив, предполагает его наличие.
Что может быть проще ситуации в футболе? Влетел мяч в ворота — гол (очко). Не влетел — нет гола (очка). Но сколько комбинаций, вариаций на подходе к этому голу! Мы способны следить и участвовать в них только потому, что главное правило игры (мяч в воротах — гол) предельно просто и не требует нашего постоянного размышления.
Так в любой игре: минимум усилий, внимания на 'разбирание правил' — максимум усилий, направленных на сам процесс игры. Нам кажется, дело тут еще в «вариантности» этих правил. Наблюдается, на наш взгляд, даже некоторая закономерность: чем жестче, проще, примитивнее правила игры, тем свободнее, неповторимее, вариантнее процесс этой игры.
И наоборот: чем сложнее, шире, многословнее, многочисленнее правила, тем однообразнее, скованнее сама игра. В этом, можно сказать, диалектическое единство игры. Кстати, «сложные» правила придумать легче. Играть в них — тяжелее. В том и секрет, что правило должно быть одно, а вариантов, ситуаций, игровых комбинаций оно должно рождать великое множество. Например, в игре 'Что? Где? Когда?'. Ответ на вопрос вы должны дать через одну минуту. Но зато в течение этой минуты вы можете делать все что хотите, без всяких ограничений. Или, скажем, сам вопрос должен иметь единственно верный, конкретный, обоснованный и точный ответ. Но темы вопросов, их характер ничем не ограничены — от астрономических черных дыр до того, как ловчее вбить гвоздь в доску, от проверки эрудиции и памяти до испытаний на сообразительность, находчивость.
Вообще пренебрежение к четким правилам игры, пожалуй, самая распространенная ошибка каждого организатора, режиссера, устроителя игр. Много, слишком много усилий тратим мы на внешний антураж: световые эффекты, яркие декорации, музыкальное оформление, остроумные тексты ведущего, авторитетное и представительное жюри, престижность почетных гостей и т. д. и т. п. Увы! Ничто не спасет нас от неудачи, если не будут творчески решены правила игры.
Разберем эту проблему на конкретном примере. Помните телевизионную программу «Аукцион»? Одну из самых популярных игр на рубеже 70-х годов. На первую же игру пришло более тридцати тысяч писем. По тем временам цифра внушительная.
По форме эта игра напоминала настоящий аукцион, но не пушной, скажем, а аукцион знаний, сообразительности, находчивости и т. д.
Представьте себе круговой амфитеатр мест этак на 500–600. Внизу небольшая арена, на которой были выставлены призы. В центре арены — трибуна для ведущего аукцион — аукциониста. Ведущий представлял в игре учредителей, заинтересованных в распространении определенной информации и поэтому тративших средства на покупку призов.
Игра шла между этим ведущим и публикой, сидящей в амфитеатре. Цель аукциониста — чтобы прозвучало как можно больше полезной информации. Цель публики — процесс игры и ее конечный результат — призы. Основное правило игры — приз получает последний отвечающий на данный вопрос.
Разберем подробнее это правило. Предположим, ведущий начинает игру словами: ''Мой дядя самых честных правил'… продолжите это стихотворение!' Кто-то в амфитеатре знает всего только три строчки, кто-то четыре, а кто-то двадцать строк. Кто же из них победит? Неизвестно. Ибо все будет зависеть от того, как кто распорядится своими знаниями, от того, как пойдет игра. Действительно, ведь тут очень важно, какую именно строчку вы помните, важно подловить момент, когда предыдущий знаток подойдет вплотную к вашей строке. Обостряет игру и фактор времени. Как и в «заправдашнем» аукционе, то и дело слышатся возгласы ведущего: 'Раз! Два! Три! Продано!' И надо свой ответ успеть дать до слова 'Три!'. Иначе приз уйдет к другому, который знает меньше вас, но свое знание обнародовал последним. Значит, вы заинтересованы все время подталкивать игру, пока не истощатся запасы знаний у публики, а потом выдать свое мнение, которое будет последним, решающим по этому вопросу. То же самое может произойти и с простым вопросом: 'Перечислите дикторов Центрального телевидения'. Думаю, что всех дикторов среди публики не будет знать никто, для этого надо было бы обратиться в отдел кадров ЦТ. Но каждый из зрителей знает многих или хотя бы нескольких. Вот он и думает: как же ему распорядится своими знаниями, чтобы хотя бы один из «его» дикторов стал «последним». Это очень, оказывается, непросто. Итак, что диктует это правило? Что вообще знания необходимы, совсем без знаний вы просто не сможете участвовать в этой игре. Но знания еще не все. Иначе это будет не игра, а экзамен, то есть механический опрос аудитории, и, что ни говори, дело это скучное.
Вот поэтому и стоит в правилах слово «последний». Это одно слово в корне поворачивает весь процесс игры, из-за него побеждает не столько самый знающий, хотя, как мы говорили, минимум знаний необходим, сколько самый сообразительный, самый смелый, самый находчивый, если хотите — самый расчетливый и даже, можно сказать, самый умный.
Конечно, вопросы мы взяли для примера достаточно примитивные, но позволяющие продемонстрировать колоссальную работу короткого правила и даже одного слова в этом правиле. Многие в то время обвиняли нас в несправедливости. Конечно, каждая игра должна быть в принципе справедливой. Но это отнюдь не обязывает ее быть таковой в частностях, в деталях. Например, в последнее время мы часто видим на футбольном поле, что прекрасно задуманная атака срывается, так как соперники создают искусственное положение 'вне игры'. Справедливо ли это по отношению к атакующим? Может быть, и нет. Но в том-то и дело, что побеждает в игре не самый лучший в атаке, не самый знающий дикторов ЦТ, не самый виртуозный, самый быстрый, самый меткий, и, напротив, не самый расчетливый, осмотрительный, а самый сильнейший, в комплексе сильнейший, и в этом идея и высшая справедливость игры.
И еще одно обстоятельство надо уточнить. Момент случайности в игре. Случай, везение, удача — они не только не вредят игре, без них процесс игры просто невозможен. Часто говорят: 'Дуракам везет'. И вот мы стараемся построить игру таким образом, чтобы исключить всякую случайность, чтобы не 'везло дуракам'. Это не верно. Ведь случай, как мы знаем, есть выражение необходимости. Закономерность является нам в виде случайности. А на практике? Попробуйте, скажем, вынуть волчок из игры 'Что? Где? Когда?'. Игры просто не будет. Волчок выступает в этой игре, как датчик случайностей, он в частных случаях бывает жесток или, напротив, очень мягок. Он — символ и гарант справедливости. Он дает каждому свой шанс. Он уравнивает всех перед лицом игры.
Разговор о правилах был бы неполным, если бы мы не показали, как можно, пользуясь этими правилами, работать. Для примера возьмем 'Клуб знатоков'. В 1981 году в телевизионном варианте этого клуба существовало правило, по которому на каждый вопрос отвечает отдельная шестерка знатоков. Эта шестерка выигрывала или, наоборот, проигрывала отдельный раунд и независимо от этого уступала свое место следующей шестерке. Каждый игрок участвовал в игре независимо от того, как он сыграл. Определенное количество раундов ему было «гарантировано» правилом простой очередности. Поэтому знатоки чувствовали себя непринужденно, раскованно, были готовы на любую импровизацию, шутку, остроту. Проигрывают они? Ну и что? Ведь проигрывает весь клуб. Коллектив. А это не так страшно, не так позорно. Нет ответственности, как говорят в жизни, за конечный результат. Да и что он значит, этот абстрактный проигрыш, для каждого из них в отдельности?
Таково было правило игры, а следовательно, таков был их принцип поведения, образ мыслей.
А теперь давайте чуть-чуть повернем штурвал, изменим немного основное правило игры. Скажем, установим, что смена шестерок будет не после каждого раунда, а только после поражения, то есть после неудачного ответа. Это уже будет совсем другая игра. Играющая шестерка тут же переориентируется только на победу, любыми средствами — только дать правильный ответ. Ведь от этого зависит продолжительность самого участия в игре. Если раньше игроки вели себя вальяжно, могли не жалеть времени на остроумие, на 'красное словцо', то теперь им не до этого — каждая секунда на учете: не важно, как они выглядят со
