белое. Если бы Эйнштейн поставил себя на место наблюдателя и, прыгнув с крыши, разбил себе голову, то, возможно, тогда он бы понял, что гравитационное поле абсолютно, и даже, возможно, вообще перестал бы заниматься физикой, предотвратив ее дальнейшее разрушение. Но этого не произошло. Эйнштейн продолжал сочинять ОТО, двигаясь от абсурда к абсурду.
Следующей 'физически необоснованной гипотезой' Эйнштейна, положенной впоследствии в основу ОТО, стал так называемый 'принцип эквивалентности'. Здесь не имеется в виду равенство инертной и тяжелой масс, известное физикам со времен Ньютона, и, являющееся, по сути, не принципом, а простым трюизмом. Неутомимый Эйнштейн выдумал 'сильный принцип эквивалентности' (после этого равенство тяжелой и инертной масс стали называть 'слабым принципом эквивалентности'). БСЭ трактует принцип эквивалентности как 'утверждение, согласно которому поле тяготения в небольшой области пространства и времени по своему проявлению тождественно ускоренной системе отсчета'.
Сам Эйнштейн сформулировал этот принцип в работе 'Проект обобщенной теории относительности и теории тяготения' (1913 г.) следующим образом:
'наблюдатель, находящийся в закрытом ящике, никаким способом не сможет установить, покоится ящик в статическом гравитационном поле или же находится в пространстве, свободном от гравитационных полей, но движется с ускорением, вызываемым приложенными к ящику силами.'
По поводу принципа эквивалентности Эйнштейна нужно сказать следующее. В то время как во Вселенной мы сможем найти миллиарды планет, аналогичных Земле по массе и порождаемому ей гравитационному полю, то обнаружить тела, движущиеся в космосе с равномерным ускорением в 9,8 м/с2 (величина, равная ускорению свободного падения) практически невозможно. Уже одно это делает принцип эквивалентности Эйнштейна искусственным, безжизненным и бессмысленным. Но если даже мы возьмем два ящика и в один из них (ящик-1) поместим Конрада Габихта, оставив его на Земле, а в другой (ящик-2) засунем Эйнштейна, приделаем к нему реактивный двигатель и придадим равномерное ускорение в 9,8 м/с2, то уже через 33 дня ящик с Эйнштейном достигнет скорости света. Однако перед этим, как мы знаем из СТО, масса ящика вместе с упакованным в нем Эйнштейном чудовищно увеличится, так что вести речь о физической эквивалентности ящика-1 и ящика-2 уже не приходится. Этот пример ярко показывает, что теории относительности Эйнштейна лучше бы подошло другое наименование: теория абсурдности.
В августе 1912 г. Эйнштейна осенило: мы живем в искривленном пространстве! То ли эта мысль пришла в голову Эйнштейна с глубокого похмелья, то ли в результате семейных неурядиц (первый брак Эйнштейна с Милевой Марич оказался неудачным), но как бы там ни было, он не отказался от этой мысли до конца жизни.
'В августе 1912 г. Эйнштейн с семьей вернулся в Цюрих. Десятого числа того же месяца он официально зарегистрировал свое проживание по адресу Гофштрассе,116. В период между 10 и 16 августа Эйнштейну стало ясно, что математическим аппаратом того, что мы сейчас называем общей теорией относительности, должна быть геометрия Римана. Эта внезапная догадка изменила отношение Эйнштейна к физике и физическим теориям на всю оставшуюся жизнь.' [25,202)
Отношение Эйнштейна к физике изменилось в том смысле, что в своей будущей ОТО он осуществил полную геометризацию физики, лишив физику собственно физического содержания. Для того, чтобы сделать ОТО недоступной для критики, Эйнштейн облек ее в тензорную форму, непонятную как для физиков начала XX века, так и для большинства физиков спустя столетие. Впрочем, основания ОТО - сильный принцип эквивалентности и постулат (снова постулат!) о римановом (неевклидовом) характере пространства Вселенной - ложны в той же степени, что и основания СТО. Даже отъявленный релятивист Матвеев (который смело полагает, что 100 000 + 100 000 = 164 000) вынужден признать в своем учебнике по физике издания 2003 г.:
'В настоящее время произведены многие измерения, на основе которых сделан вывод о границах применимости геометрии Евклида. Результат сформулирован так: евклидова геометрия достаточно точно описывает геометрические соотношения реального мира, начиная с расстояний, раз в десять меньших, чем размеры ядер, т.е.. с расстояний 1016 м, до расстояний, близких к 'размерам Вселенной',т.е. расстояний 1026 м=1010 световых лет.' [21,33-34]
Собственно, во времена Эйнштейна это было известно не хуже, чем сейчас. В противном случае, в своей практической деятельности - архитектурно-строительном проектировании, инженерной геодезии и т.п. - человечество должно было бы руководствоваться римановой, а не евклидовой геометрией, поскольку, согласно Эйнштейну, искривленность пространства у поверхности Земли вследствие максимальной напряженности гравитационного поля является наибольшей. Однако этого никогда не происходило, не происходит и не произойдет - мы живем в евклидовом пространстве. Но Эйнштейн всегда игнорировал неудобные для его теории факты (как впоследствии его последователи).
В 1912-1913 г.г. Эйнштейн в содружестве с математиком Марселем Гроссманом, который обучил его основам тензорного исчисления, опубликовали ряд статей по ОТО, которые сам Гроссман позднее в 1931 г. раскритиковал в пух и прах [25,217] В 1913 - первой половине 1915 г.г. Эйнштейн уже самостоятельно опубликовал еще ряд статей по ОТО, но успеха они не имели. Физики просто-напросто игнорировали эйнштейновский бред. В начале 1915 г. Эйнштейн писал математику Леви-Чивите: 'Поразительно, насколько мало мои коллеги ощущают внутреннюю потребность в настоящей теории относительности… Поэтому было бы вдвойне приятно получше познакомиться с таким человеком, как Вы.' [25,235) Абстрактные математические упражнения Эйнштейна интересовали лишь математиков: Леви-Чивиту, Гильберта. С ними и переписывался Эйнштейн в это время.
В июне 1915 г. Эйнштейн прочитал в Геттингене, математической столице мира, курс из шести лекций по ОТО, который прослушал наиболее выдающийся математик того времени Давид Гильберт (David Gilbert). Ознакомившись с ходом мыслей Эйнштейна, Гильберт заразился от него идеей построения новых уравнений гравитации. Поскольку исходная посылка - эквивалентность ускоренного движения и гравитации, а также отождествление на этой основе гравитационного поля с метрическим тензором риманова пространства - была неверна, то, двигаясь в направлении, очерченном Эйнштейном, можно было ожидать лишь создания более или менее правдоподобного математического формализма, если и имеющего связь с физической реальностью, то весьма и весьма опосредованную. Этим и занимались Эйнштейн с Гильбертом летом- осенью 1915 г. одновременно, хотя и независимо друг от друга.
У Гильберта дела продвигались быстрее, о чем Эйнштейн узнал из письма А.Зоммерфельда от 28 октября 1915 г. В нем Зоммерфельд сообщил Эйнштейну, что Гильберт выступил недавно с критикой работы Эйнштейна-Гроссмана, где они обосновывали свой отказ от поиска общековариантной формы уравнения гравитационного поля. Эйнштейн понял, что, во-первых, Гильберт работает над той же самой проблемой, что и он, и, во-вторых, находится ближе к получению общековариантных уравнений гравитационного поля, чем он сам. Обладая поистине дьявольской гордыней и фантастическим честолюбием и тщеславием, допустить приоритета Гильберта в решении этой проблемы Эйнштейн не мог. И тогда в ноябре 1915 г. 'под дулом пистолета' Гильберта Эйнштейн предпринимает лихорадочные усилия по 'сдаче под ключ' незавершенной ОТO (общей теории относительности). Это выразилось в обнародовании четырех статей- докладов Прусской Академии наук: 4, 11, 18 и 25 ноября 1915 г.
Одновременно Эйнштейн завязывает переписку с Гильбертом, чтобы выяснить степень готовности уравнений гравитационного поля и, если представится возможным, получить готовые результаты. Давид Гильберт, человек безукоризненной честности, выслал Эйнштейну гранки своей статьи 17 ноября 1915 г., не предполагая, чем это ему грозит. Эйнштейн, имеющий богатый опыт в присваивании чужих идей, опубликовал эти уравнения в своем заключительном докладе 25 ноября 1915 г. под названием 'Уравнения гравитационного поля' без упоминания имени Гильберта. Статья Гильберта 'Основания физики' появилась в свет немного позднее. Так Эйнштейн лишил Гильберта приоритета в создании уравнений гравитационного поля. (Более подробно об этой истории можно узнать из книги известного советского физика А.А.Тяпкина 'Об истории возникновения 'теории относительности')
Что же из себя представляют эти самые уравнения гравитационного поля? Действительно ли они превосходят по своей глубине и мощи ньютоновский закон всемирного тяготения, как это утверждают релятивисты? Не похоже.
В отличие от закона всемирного тяготения Ньютона, который имеет предельно ясное как математическое (F=G·Mm/R2), так и вербальное выражение ('два тела действуют друг на друга с силой, которая обратно пропорциональна квадрату расстояния между ними и прямо пропорциональна
