Попрощались со Шворком, которому Аксель продиктовал телефоны и адрес Хофа, проверив по экрану, что пёс всё «записал» верно. Потом Кри для виду попросила пуделя устроить ей «прыгообмен», а Аксель, дескать, холодостойкий и ляжет спать в уголке пещеры, пока Шворк не вернётся. (Дети надеялись, что, поверив всему этому, пёс не станет заваливать вход в пещеру камнем.)
— А вот и хороший, тёмный угол, — добавил Аксель. — Но тут лёд. Можешь его растопить? — И он указал на ледяной натёк, в котором застыли обломки древнего оружия. — Стой! Хватит! Расплавишь! — три последних крика вырвались у мальчика после того, как из переносицы пуделя с треском вырвалась голубая молния, и метровый ледяной панцирь за считаные секунды превратился в пар. К счастью, обломки, кажется, не пострадали. Аксель не стал разглядывать их при Шворке. К тому же его отвлекло ещё какое-то слабое потрескивание сзади. Он оглянулся: два пуделя со слабо горящей надписью «ГАВ» на боках уже стояли на боевом посту у валуна. Чуть поодаль от них, мерцая глазами и поводя драными боками со словом «МЯУ», вытянулись зелёные кошки, а пустое пространство между ними явно поджидало Кри.
— До свидания, пёсик! — вздохнула девочка, пригорюнившись и гладя Шворка по кончику хвоста. Но, переборов себя, тряхнула волосами и энергично запрыгала в своём кошмарном, по мнению Акселя, танце, тут же погрузившись в сон.
— Пока! — буркнул Аксель, отводя глаза. — До встречи…
Шворк приветливо тявкнул, легонько ткнул мальчика в грудь своим огромным носом, чуть не сбив его с ног, змеёй скользнул в расщелину и исчез. Аксель тут же склонился над размороженными реликвиями и, осторожно вытянув их из распаренной почвы, перенёс на хорошо освещённое место.
— И не подумали заржаветь… — пробормотал он. — Да-а… Королевское оружие, не иначе!
В самом деле, то, что вчера показалось ему ржавчиной, было лишь игрой света в тёмной толще льда. Перед ним лежал детский, судя по размерам, но явно настоящий, сломанный напополам меч из блестящего, как зеркало, металла; издали он даже казался стеклянным. Края изломов тлели на свету красным огнём, словно горящие угли. Рукоять меча была отлита в виде растопырившей крылья летучей мыши — эти крылья защищали руку воина от вражеских ударов. Видимо, воин был не из простых: вместо глаз у мыши сверкали крупные сапфиры. Щит тоже оказался расколот надвое страшным ударом в центр. На его узорчатой поверхности из того же металла, что и меч, можно было различить ничуть не потускневший герб. Cова в короне, сильно смахивающей на ту, которая сейчас сверкала на валуне, и вокруг её зубцов движется — именно ДВИЖЕТСЯ, а не просто вычеканен — хоровод летучих мышей. Щит был живой!
— Да-а… — ещё раз сказал себе Аксель. — Хотел бы я знать… и сразиться… в другой раз. Сейчас — бежать!
Он взял полуметровый обломок меча за рукоять, твёрдо решив не расставаться с ним никогда, прикрылся половиной щита. И, испустив воинственный вопль, от которого все дремлющие во мраке рукокрылые заметались по стенам, врезался в ряды врагов. Враги тут же трусливо рассыпались искрами, а Кри очнулась и испуганно завизжала, да так, что летучим мышам вопль Акселя показался просто подарком.
— Я это, я… — сказал юный рыцарь, отводя щит. — Извини, Кри… Я не подумал…
— Дурак! — в сердцах выпалила Кри. — Ой, какие милые человечки… как смешно они пляшут!
— Какие ещё человечки? — проворчал Аксель. — Это же летучие мыши…
— Разуй глаза… Аксель фон Реннер!
Аксель ещё раз глянул на щит, и если не разул, то, по крайней мере, широко открыл глаза: вместо мышей хоровод вокруг коронованной совы и впрямь водили крохотные гномы. Правда, некоторые из них были с мышиными головами и крыльями за плечами, явно готовясь к обратному превращению.
— Вот это мастера… Но нам некогда! Бежим! — поторопил он.
Они похватали рюкзаки, пролезли в расщелину и по почти полной тьме сразу же поняли, что вход в пещеру завален.
— Ничего! — сказал Аксель приунывшей сестре. — Попробуем!
Он взмахнул мечом, навалил друг на друга пару камней, встал на них, велев Кри придерживать пирамиду, и начал обломком меча ковырять край пролома — выхода из пещеры, — перекрытого огромным валуном. Успех превзошёл все его ожидания: даже от такого обломка камень крошился, как чёрствый хлеб! Поняв, что через считаные секунды они вырвутся на свободу, мальчик решил чуть повременить, но зато испытать меч до конца. На сей раз он взял верхний обломок лезвия, обернув его своей лыжной шапочкой, чтоб не порезать руку, и воткнул остриё уже не в стенку пещеры, а прямо в валун-преграду. Невероятно: лезвие вошло в камень с такой лёгкостью, словно это было масло!
— Я могу резать валун ломтями! — завопил Аксель. — Ну, держись! Хватит царапать!
И он прорезал глыбу пятиметровой толщины насквозь — аккуратным прямоугольным тоннелем, куда легко можно было протиснуться друг за дружкой.
— Ты и вправду великий рыцарь, — сказала Кри, вылезая на свежий воздух и чуть не ослепнув от яркого солнца. — Да здравствует Аксель фон Реннер!
— Обойдёмся без «фонов», — улыбнулся Аксель, выбравшийся следом. — Но лучше мне потерять голову, чем этот меч! — И, обмотав острие клинка носовым платком, сунул его за пояс, чтоб было под рукой, а обломок на рукояти и обломки щита упаковал в рюкзак. (Будь он бывалым скалолазом, то хотя бы щит точно оставил в пещере; но такого опыта мальчик не имел.)
Близился полдень. В небе и на склонах гор не было ни малейшего движения, ни ветерка. И эта неестественная тишина показалась Акселю зловещей: Альпы словно ждали чего-то. Но он отогнал мрачные мысли: надо было спешить.
— Куда теперь? Где тут тропинка? — повернулся он к Кри.
— Только там… — неуверенно ткнула она пальцем влево. — Но она никуда не ведёт…
— Что за ерунда! Разве так бывает? — упрямо заявил Аксель, однако, пройдя от пещеры метров двадцать, увидел, что Кри права. Тропа упиралась в ту же гигантскую пропасть, куда недавно падал Шворк, и дно её терялось в белом мареве. Больше ходу никуда не было: кругом сплошные скалы да сугробы.
— М-да… — осторожно разгибаясь от края обрыва, попытался утешить себя мальчик. — Что ж, вернёмся назад и будем ждать Хофа. Уж он-то обязательно что-нибудь придумает — на то он и комиссар! У него наверняка при себе «хэнди». Вызовем помощь, а не то выпросим у Шворица альпинистское снаряжение: он ведь любую выдумку проглотит! И помина-а-а… а-а-а!!!
Заслушавшись великолепных планов Акселя, Кри подошла слишком близко к краю бездны, и вдруг огромный пласт снега стремительно и беззвучно поехал вниз под её ногами, увлекая девочку в пропасть. Следом за ней, взмахнув руками, рухнул и рванувшийся на выручку Аксель. Тут бы им обоим и конец, но, к счастью, Кри, пригибаемая к земле рюкзаком, шлёпнулась на живот и, скользя вниз по пологому склону, цеплялась за малейшие его выступы. За ней, вращаясь юлой, падал брат, а повыше, метрах в пятнадцати, с грозным ворчанием катился чудовищный снежный вал, с которым даже Шворк едва ли стал бы шутить. Но, как ни странно, именно он спас детей от гибели. В своём скольжении Кри, как по трамплину, пролетела по довольно крупному камню, имевшему у своей подошвы глубокую выемку, куда девочка и угодила, словно бильярдный шар в лузу. Благодаря тяжести битком набитого рюкзака она не только сумела там удержаться, но и вцепилась в рукав летящего мимо Акселя и задержала мальчика на пару секунд. Этого ему хватило, чтобы выдернуть из-за пояса клинок и всадить его глубоко в снег. Затем Аксель подтянулся, ступив на клинок ногой, и тяжело рухнул под каменный навес рядом с Кри, когда в лицо ему уже дул ветер смерти. Через секунду их накрыло: лавина прогрохотала над обоими и, увлекаемая собственной тяжестью, помчалась дальше. Снежная масса была так велика, что на дне ущелья мигом вздыбилась целая гора, верхушка которой громоздилась теперь в каких-то двадцати метрах под Акселем и Кри. Грохот, затем шум, затем шорохи раздавались ещё несколько минут, и наконец всё стихло.
— Ух… — Аксель вытер рукавом снежную пыль с лица и неуверенно поморгал седыми ресницами. — Спасибо…
— Не за что! — гордо ответила Кри. И добавила немного невпопад: — Теперь мы квиты! Давай подумаем, как спуститься вниз.
Аксель повёл взглядом по склону. Кончик клинка всё ещё торчал в снегу чуть ниже их нового убежища.
— Нам бы не вниз… — горько вздохнул мальчик. — Нам бы наверх… Ты хоть понимаешь, что наделала? Мы не сможем вернуться! И должны до заката либо найти людей, либо замёрзнуть!
