9.
Из дневника Ф. Гальдера:
«
10.
Несмотря на то что К.А. Мерецков 8 апреля докладывал в Ставку об освобождении коммуникаций 2-й ударной армии и создании разрыва в обороне противника равном 6 км, на самом деле этот разрыв не превышал 2 км.
По такому узкому проходу только ночью могли двигаться небольшие группы людей, орудия, повозки, используя колонный путь с жердевым настилом в болотистых местах. А 9 апреля противник юго-западнее Спасской Полисти выдвинулся и проход еще более сузился. Таким образом, несмотря на активное наступление армий Волховского фронта, уже в апреле создавалось критическое положение, которое можно объяснить лишь несогласованностью действий наших войск и особенно между 2-й ударной и 54-й армией. Только благодаря такому положению немцы получили возможность отражать их удары поочередно, без особых препятствий и маневрировать всеми своими силами и средствами. Теперь все необходимое для войск 2-й ударной армии и некоторых соединений 59 армии, оказавшихся в окружении, приходилось доставлять только с помощью транспортной авиации.
Генерал-лейтенант Н.К. Клыков вспоминал:
«…В предвидении длительной борьбы в условиях окружения мы приняли меры по заготовке продовольствия: порезали на колбасу лошадей, убавили выдачу хлеба, заложили в неприкосновенный запас сухари. Авиация помогла нам боеприпасами и небольшим количеством продовольствия. Было решено прорывать кольцо окружения совместными действиями. Навстречу нам направляли свои усилия 52-я и 59-я армии.
Удар изнутри оказался неожиданным для врага. Через два часа после начала боя первоначальное положение было восстановлено – коридор очищен от противника. Да еще были захвачены крупные склады продовольствия, которые нам очень пригодились.
Небезынтересно отметить, что трофейный хлеб, плотно завернутый в целлофан и упакованный по шесть штук в коробку, был выпечен еще в 1937 – 1938 гг. Несмотря на столь длительный срок хранения, он был вполне пригоден к употреблению. Требовалось лишь немного увлажнить и разогреть его…
Отбитые нами у врага опорные пункты были хорошо обеспечены всем необходимым для длительной обороны. В них находилось стрелковое оружие, большое количество боеприпасов, запасы хлеба и консервов, минеральная вода и т. д.».
Таким образом, когда угроза полного окружения 2-й ударной была ликвидирована, командование фронта приступило к подготовке нового наступления на Любань.
Началось формирование 6-го гвардейского стрелкового корпуса на базе выведенной в резерв фронта стрелковой дивизии. Корпус предназначался для усиления 2-й ударной армии, который по количеству сил и средств был гораздо сильнее последней в ее первоначальном составе.
Это давало определенную надежду на успех, но произошло то, чего не ожидал никто…
Во второй половине апреля в Ставку прибыл командующий Ленинградским фронтом М.С. Хозин и доложил, что неудача Любанской операции произошла вследствие отсутствия настоящего взаимодействия между Ленинградским и Волховским фронтами.
Он предложил организовать его по месту и времени, а кроме того, выделить фронтам резервы, без которых, по его мнению, нельзя было бы рассчитывать на доведение операции до логического конца.
Из воспоминаний маршала А.М. Василевского: «Думаю, что он верил в правильность и целесообразность своего плана».
Судя по всему, предложение Хозина пришлось Сталину по душе, тем более что он даже согласился на немедленную передачу Северо-Западному фронту 6-го гвардейского стрелкового корпуса и стрелковых дивизий, которые Мерецков выделил на усиление 2-й ударной армии.
В предполагаемом Хозиным варианте проблема освобождения от блокады Ленинграда сводилась лишь к упразднению одного фронтового управления и перестановке кадров.
Маршал Б.М. Шапошников выступил категорически против такого предложения, а И.В. Сталин, наоборот, встал на позицию Хозина. В результате было принято решение о ликвидации Волховского фронта и передаче его войск Ленинградскому фронту. 21 апреля Ставка приказала с 24 часов 23 числа объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый Ленинградский фронт в составе двух групп – ленинградского
