изготовления. Неужто ты отдашь его? Или, напротив, сделаешь все возможное, чтобы ввести изготовителя в заблуждение?

Ранд устало плюхнулся на табуретку.

– И что мне теперь делать? Если я не сделаю «Криолло», командор уволит меня. А я этого не вынесу, – он выдавил из себя слабую улыбку.

– Скажи командору, что рецепт поддельный. И обвини Винга в том, что он не смог правильно его воспроизвести.

Ранд вздохнул и потер лицо руками.

– Я не в состоянии выносить подобное давление, – и он принялся массировать веки кончиками своих длинных пальцев. – Готов убить за чашку кофе, но, наверное, и вино сгодится. – Он двинулся к шкафчику и достал из него бутылку и два стакана.

– Кофе?

– Ты, конечно, слишком молода, чтобы помнить, что до переворота, мы импортировали из Ситии этот прекрасный напиток. А когда командор закрыл границу, мы лишились огромного количества деликатесов. Больше всего мне не хватает кофе.

– А черный рынок? – спросила я.

Ранд рассмеялся.

– Там, может быть, он и есть, но меня тут же разоблачат.

– Каким образом?

– По запаху. Кофе обладает богатым и неповторимым ароматом, который сразу же его выдаст. Запах заваривающегося кофе может пропитать весь замок. Он каждое утро будил меня до переворота. – Ранд снова вздохнул. – Моя мать занималась тем, что молола кофейные зерна. Их заваривают почти так же, как чай, только вкус у них гораздо богаче.

Услышав слово «зерна», я выпрямилась.

– А какого цвета кофейные зерна?

– Коричневые. А что?

– Просто интересно, – спокойно ответила я, сдерживая бурлящее во мне возбуждение.

Мои таинственные бобы тоже коричневого цвета, а Брэзелл наверняка должен был знать о кофе. Может, ему не хватало этого напитка, и он решил изготавливать его у себя?

Брожение мякоти стручка привело к появлению жидкости каштанового цвета с отвратительным вкусом. Багровые семена набухли, и вокруг них вились мухи. Я закрыла окно и выложила семена на подоконник, чтобы они просохли. После этого они приобрели коричневый оттенок и начали напоминать бобы из каравана. Более того, они и на вкус оказались такими же. Меня охватило возбуждение при мысли о том, что бобы являлись не чем иным, как семенами стручков, но продвинуться дальше мне так и не удавалось.

– А кофе на вкус сладкий? – спросила я.

– Нет, горький. Моя мать обычно наполовину разбавляла его молоком с сахаром, а вот я любил пить его в чистом виде.

Мои бобы тоже были горькими на вкус. Я больше не могла спокойно сидеть на месте – мне надо было срочно выяснить, помнит ли о кофе Валекс. Ранда я спрашивать не могла, так как не знала, понравится ли Валексу то, что я делюсь с ним сведениями о стручках с юга.

Я попрощалась с Рандом, который, попивая вино, мрачно взирал на свое неудавшееся тесто, и ринулась к покоям Валекса. Мое появление приветствовал грохот падающих книг. Валекс метался по гостиной, поддавая ногами сложенные стопки. Пол был завален камнями, в руках он тоже сжимал два крупных экземпляра.

Мне очень хотелось обсудить с ним свою гипотезу, но я решила, что лучше сделать это попозже. Однако Валекс уже заметил меня.

– Чего тебе надо? – рявкнул он.

– Ничего, – пробормотала я, бросаясь в свою комнату.

Он не мог прийти в себя в течение трех дней и при любой возможности изливал на меня свою желчь – он швырял мне противоядие, говорил резко и отрывисто и, когда я входила в комнату, смотрел на меня с вызовом. Наконец, мне надоело прятаться, и я решила открыто подойти к нему. Он сидел за столом, повернувшись ко мне спиной.

– Кажется, я поняла, что собой представляют эти бобы.

Это было не лучшее начало разговора. На самом деле мне тоже хотелось на него рявкнуть: «Что с тобой происходит?!» Но я решила прибегнуть к осторожному подходу.

Он повернулся ко мне. Горевшее в нем пламя ярости угасло, сменившись ледяной холодностью.

– Правда? – бесстрастно произнес он. Даже глаза у него потухли.

Я сделала шаг назад. Его безразличие пугало еще больше, чем гнев.

– Я… – сглотнула я, чувствуя, что во рту у меня все пересохло от страха. – Я разговаривала с Рандом, и он сказал, что очень скучает по кофе. Ты помнишь кофе? Это такой южный напиток.

– Нет.

– Я думаю, что это кофейные бобы. Если ты не знаешь, что это такое, я могу показать их Ранду. Если ты не возражаешь. – Я умолкла, сама себе напоминая ребенка, который выпрашивает что-нибудь сладенькое.

– Иди и поделись своими соображениями с Рандом, своим закадычным другом. Вы мало чем отличаетесь друг от друга, – с ледяным сарказмом добавил он.

– Что? – в полном потрясении переспросила я.

– Делай что хочешь. Мне все равно, – и он вновь повернулся ко мне спиной.

Я, спотыкаясь, вышла из комнаты и трясущимися руками прикрыла за собой дверь. Я прислонилась к стене и начала вспоминать события прошедшей недели, чтобы найти какое-нибудь объяснение этому отчуждению Валекса. Однако ничего существенного на ум мне не приходило. Мы едва говорили друг с другом, и до настоящего момента я полагала, что он злится на командора.

Может, он обнаружил мое руководство по магии? Может, он начал догадываться о том, что я обладаю магическими способностями? И постепенно чувство неловкости начало сменяться страхом. В ту ночь, забравшись в постель, я не могла оторвать взгляда от двери, так как опасалась, что ко мне вот-вот ворвется Валекс. Я понимала, что все преувеличиваю, но не могла остановиться. Я не могла выкинуть из памяти его взгляд – он смотрел на меня так, словно я уже не была живым человеком.

А потом наступил рассвет, и я поднялась, чувствуя себя зомби. Валекс по-прежнему не обращал на меня никакого внимания. И даже привычное дружелюбие Янко не могло вывести меня из мрачного настроения.

Я выждала еще несколько дней, а потом принесла зерна Ранду. Он находился в более бодром состоянии духа. При виде меня он расплылся в улыбке и предложил мне рулет с корицей.

– Я не голодна, – ответила я.

– Да ты же уже несколько дней ничего не ела. Что с тобой? – спросил он.

Но я увильнула от ответа и вместо этого спросила его о «Криолло».

– Твой план сработал. Я сказал командору, что Винг прислал неправильный рецепт. И он сказал, что займется этим, а потом принялся меня расспрашивать о кухонном персонале – хорошо ли все работают? И не нужна ли мне помощь? А я стоял, словно язык проглотив, и ничего не мог ответить от изумления. Раньше он всегда относился ко мне с подозрением и не упускал случая мне пригрозить.

– Да, это не способствует дружеским отношениям.

Ранд поправил тарелки и ложки, и улыбка на его лице угасла.

– Мои отношения с Валексом и командором в лучшем случае можно назвать напряженными. Когда произошел переворот, я был еще довольно молод и использовал любую возможность для саботажа. Я подавал командору кислое молоко, черствый хлеб, гнилые овощи и даже сырое мясо. В то время я из кожи вон лез, чтобы всем досадить. – Он взял ложку и похлопал ею по колену. – Тогда это превратилось в настоящее противостояние: командор хотел, чтобы я для него готовил, а я хотел, чтобы меня арестовали или предоставили другую должность.

Тук тук-тук – стучала ложка, а Ранд хриплым голосом продолжал рассказывать:

– И тогда Валекс назначил дегустатором мою мать – это было как раз перед тем, как они ввели этот

Вы читаете Испытание ядом
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату