Налетел ветерок, зашуршал редкими листьями; холод пробрал меня до костей. Мать плотнее запахнула плащ. Я отчетливо ощущала полную сумятицу ее чувств. Она была в чужом незнакомом месте, осознавая, что дочь готова рисковать собой ради других и что она, Перл, может снова потерять недавно обретенное дитя... которое оказалось уже совсем взрослым и самостоятельным. Мать пыталась побороть страх, и больше всего на свете ей хотелось оказаться дома, среди родных, в безопасности.
Мне пришла в голову удачная мысль.
— Вот я смотрю на твой плащ — и вспоминаю джунгли.
Мать невольно тоже глянула на зеленую ткань:
— В самом деле?
— Он такого же цвета, как нижняя сторона листа иланг-иланга. Помнишь, как однажды мы шли с рынка, и попали под ливень? Мы тогда забились под огромный лист иланг-иланга.
— Ты вспомнила! — От радости Перл так и засветилась.
— Да. Мои детские воспоминания выпустил на свободу... э-э... один человек. Но этого бы не случилось, не последуй я за Айрис на Авибийскую равнину. А это был риск.
— Ты была на равнине! — В первое мгновение Перл опять испугалась, но затем на лице проступило самое настоящее благоговение. — Ты ничего не боишься, правда?
— За время, того путешествия я пугалась по крайней мере пять раз. — Особенно меня напугал Лунный Человек со своей кривой саблей, однако мне хватило ума не рассказывать матери хотя бы это.
— Тогда почему же ты отправилась?
— Нам были нужны сведения, которые можно получить только там. Страх страхом, а дело надо было делать.
Она посидела молча, обдумывая мои слова.
— Плащ может тебя защитить не только от холода, — продолжала я. — Если разложить по карманам всяческие вещицы, которые захватишь из дома, то в любую минуту, когда испугаешься, ты сможешь окружить себя джунглями.
— Я об этом не подумала.
— И у меня есть вещичка, которую ты можешь положить в карман прямо сейчас. Она будет напоминать обо мне. Пойдем. — Не дожидаясь, когда Перл снимется с места, я полезла вниз. На последней ветке я повисла, ухватившись руками, затем спрыгнула.
Роясь в мешке, я услышала наверху шелест. Так и есть; мать быстро скользнула за мной вслед. Миг — и вот она уже на земле.
В одном из карманов я нашла, что искала: огненный амулет, который получила за победу в соревновании акробатов на празднике огня в Иксии. Учитывая череду моих неприятностей в последнее время, амулет будет у матери в гораздо большей безопасности.
— Возьми. Есть всего четыре вещи, которые мне дороги; это одна из них.
Перл внимательно оглядела амулет.
— А какие еще?
— Бабочка и змея. — Я вытащила из-под рубашки подвеску на шнурке и показала браслет.
— Тебе их кто-то подарил?
— Да. — И я торопливо добавила, пока мать не принялась допытываться: — Друг сделал.
Она приподняла тонкую бровь, однако спросила лишь:
— А последняя вещь?
Я принялась не спеша копаться в мешке, решая, будет ли мать потрясена, узнав, что, кроме безделушек, я дорожу ножом. В сущности, я вовсе не идеальная дочь; наверное, она не удивится. Передав ей свою выкидушку, я объяснила значение серебряных знаков на рукояти.
— Тот же самый друг дарил? — спросила она.
Развеселившись, я рассказала про Ари и Янко.
— Они мне даже не столько друзья, сколько старшие братья.
Мать улыбнулась — точно солнце показалось из-за грозовых туч.
— Приятно слышать, что в Иксии нашлись люди, которым есть до тебя дело. — Она сунула огненный амулет в один из многочисленных карманов. — Огонь означает силу. Я буду всегда носить его с собой.
Перл крепко обняла меня, но тут же отстранилась и озабоченно проговорила:
— Да ты совсем заледенела! Надевай плащ, и пойдем в тепло.
— Да, мама, — отозвалась я с готовностью. Уф. Справилась...
Исав с Айрис ожидали нас в отведенном для гостей помещении. Я мужественно вынесла сокрушительные объятия отца, но от приглашения пообедать с родителями пришлось отказаться. Уж мне было не до еды — скорей бы вымыться да спать. Однако мать с отцом меня не отпустили, пока не вырвали обещание, что назавтра я проведу с ними целый день.
Айрис вместе со мной прошлась к баням. Глаза у наставницы были обведены глубокими тенями, и выглядела она совершенно измученной. Поразмыслив о чем-то на ходу, она спросила:
— Ты воздействовала на мать с помощью магии?
— По-моему, нет. А что?
— Она пришла такая спокойная, умиротворенная. Быть может, ты это сделала неосознанно?
— Печально, если так. Я ведь должна полностью управлять своей магией. Верно?
— Я начинаю думать, что к тебе применимы далеко не все правила. Возможно, дело в том, как ты росла, или в том, что позже других начала управлять магией. Как бы то ни было, твои способности развиваются не обычным путем. Да ты не волнуйся — полагаю, это будет только на пользу.
У бань мы расстались. Отмокнув как следует в горячей воде я потащилась к себе. Прежде чем провалиться в сон, еще успела подумать: до чего же Айрис в меня верит, раз не приставила новых стражей...
Казалось, я едва заснула, как меня тотчас разбудил мысленный зов наставницы. Щурясь в ярком солнечном свете, я попыталась сообразить, что к чему.
«Сколько времени?»
«Позднее утро», — ответила Айрис.
Утро? Значит, я проспала чуть не целые сутки. «Почему ты меня разбудила?»
«Созвано срочное заседание Совета; необходимо твое присутствие».
«Срочное заседание? Зачем?»
«Гоэля убили, а Кейхил утверждает, что советник Илом — переодетый Валекс».
Глава 28
Гоэль убит? Валекса схватили? Спросонья толком не разобрав, я не успела расспросить Айрис подробней, потому как она прервала мысленную связь. Я кинулась одеваться, а затем со всех ног пустились к зданию Совета.
Гоэля убил Валекс? Коли так, у ситийцев появился еще один повод его казнить. А как мне себя держать: притворяться удивленной или откровенно сознаться, что о присутствии Валекса мне уже давно известно? Посчитают ли меня сообщницей в убийстве? Возможно, меня подозревают. Ведь я только сообщила Айрис, где искать Гоэля, и ни словом не упомянула остальных, кто был в заброшенном сарае.
В голове вихрем кружились вопросы, ответов на которые не было. У здания Совета я остановилась, поправила косу, привела в порядок новую, присланную Орешкой одежду. На нижней ступени я оглянулась, проверяя, не следует ли за мной кто-нибудь. Айрис полагается на мою осмотрительность; никак нельзя ее подвести.
В главном зале собрались члены Совета, четыре Магистра Магии, Кейхил и несколько стражей из Цитадели. Кроме стражей все оглушительно спорили. Кейхил размахивал руками, что-то втолковывая советнику от рода Песчаного Семени. Советник ему кратко ответил, и красное лицо претендента на трон исказилось от гнева.
Розза Пуховой Камень, Первый Маг, громко постучала председательским молотком. Гомон стих, члены
