глотать. Очень странно.
Потом надо мной наклонился человек. Разглядев его, я не столько испугалась, сколько удивилась. Никакой это не Копьеглав, а совершенно незнакомая женщина с длинными волосами, облаченная в какое-то широкое одеяние. Открытая шея испещрена тонкими линиями — то ли рисунок, то ли татуировка. Неуловимо быстрым движением незнакомка выхватила нож и нацелила его мне в глаз; я задохнулась.
— Убить тебя прямо сейчас? — Ее выговор показался знакомым. Она склонила голову набок, усмехнулась. — Молчишь? Да ладно, не волнуйся. Сейчас не убью. А то боли не почувствуешь. Ты у меня вдосталь настрадаешься, прежде чем умрешь.
Женщина выпрямилась и отошла. Я рылась в памяти. Кто она? Я ее знаю? Почему она желает меня убить? Возможно, она с Копьеглавом заодно. И говорит похоже, разве что слова напевно не тянет, как он.
Но где, спрашивается, Валекс? Он же видел, как я попалась.
Послышались звуки: шелест, мягкий удар; небо и трава надо мной задергались, закачались. Незнакомка меня куда-то тащила. Потом взвалила на тележку и принялась старательно привязывать за щиколотки и запястья к четырем углам. Затем она соскочила наземь и подозвала лошадь.
Я не чувствовала движения, только слышала, как поскрипывают колеса, глухо шлепают копыта, шуршит и похрустывает трава. Очевидно, мы двигались в глубь Авибийской равнины. Куда запропастился Валекс?!
Я тревожилась, ждала, надеялась — и даже ненадолго вздремнула. Теоброма во рту таяла ужасно медленно, однако время от времени я сглатывала драгоценную каплю. Достаточно ли противоядия для той дозы кураре, что я получила?
Ночное небо уже посветлело, когда похитившая меня незнакомка наконец остановилась. Тело начало обретать чувствительность, и я смогла шевельнуть языком, стараясь проглотить побольше теобромы.
Руки и ноги пронзила боль. Не беда; наоборот, это очень хорошо. Магические способности тоже начали просыпаться; я успела дотянуться до источника магической энергии — но тут незнакомка забралась ко мне на тележку. Увидев у нее в руках длинную иглу, я перепугалась. Затем поспешно отогнала страх, потянула к себе нить энергии.
— Э-э, нет! — Женщина вонзила иглу. — Сперва доберемся до Пустоши — там-то я тебе и позволю чувствовать. Ощутишь, как острая сталь кромсает тело.
Ну, сейчас-то Валекс наконец явится? Самое время!
Он не появился.
— Кто... — начала я. И больше не выдавила ни звука — от кураре снова отказали мышцы.
— Меня ты не знаешь. Но моего брата знала отлично. Не волнуйся: скоро уже поймешь, за что будешь страдать. — Незнакомка соскочила с тележки и снова заскрипели колеса, зашлепали лошадиные копыта, зашуршала трава.
Валекс, ну где же ты? Солнце катилось по небу, и мои надежды на спасение таяли. Видно, что-то случилось, и Валекс не добрался на равнину. Возможно, Айрис предупреждала как раз об этом: «Ты осталась одна».
Тревожась о Валексе, чего только я не воображала! Чтобы отвлечься от страшных мыслей, старалась думать о Кики. Близко ли она? Чует ли мой запах, следует ли по пятам? Сейчас, когда я не в состоянии мысленно ее дозваться, понимает ли, что мне нужна ее помощь?
Солнце висело низко над горизонтом, когда тележка снова остановилась. Кончики пальцев мучительно жгло: действие кураре заканчивалось. Вскоре меня уже охватили судороги, боль и холод. Дрожа, я проглотила остаток теобромы, готовясь к новому уколу отравленной иглой.
Но нет: женщина забралась на тележку, стала надо мной, широко раскинув руки.
— Добро пожаловать в Пустошь. В твоем случае, добро пожаловать в ад.
В неярком вечернем свете я хорошо разглядела ее серые глаза. Незнакомке было лет тридцать; черные космы падали ниже талии. Крупное, словно кованое лицо кого-то напомнило, но я не могла сообразить, кого именно. Голова болела, мысли были вязкие, неповоротливые. Я попыталась нащупать энергетическую нить — и не нашла ее. Кругом был один воздух. Совершенно пустой.
Женщина довольно улыбнулась.
— Это одно из немногих мест, где в энергетическом покрывале — дыра. А нет энергии — нет и магии.
— Где мы? — выговорила я хрипло.
— На Давиинском плато.
— Кто ты?
Она мгновенно посуровела. Закатала рукава своего желтого плаща и предъявила оголенные руки. На коже были вытатуированы лиловые фигурки, животных.
— Еще не догадалась? Убила так много народу, что и не сообразить?
— Я убила четверых мужчин — но в случае чего и женщину могу прикончить.
— Да ты не больного хвались. Расхвасталась! — Она достала из кармана нож.
Я поспешно соображала: из тех четверых я хорошо знала Одного лишь Рейяда, а прочих убила, защищаясь. Совершенно чужие, незнакомые люди.
— Так-таки не догадываешься? — Она подалась ближе.
— Нет.
В серых глазах полыхнула ярость. И тут я вспомнила: Могкан. Преступный маг, который похитил меня в джунглях и пытался отнять мою душу. В Ситии его называли Кангом.
— Кангом заслуживал смерти.
В сущности, смертельный удар нанес Валекс, но перед тем мы с Айрис опутали негодяя магической сетью. Я не числила Могкана-Кангома среди убитых мною людей, но, что ни говори, отношение к его смерти имела прямое.
Лицо женщины исказилось от бешенства. Мгновенным движением она всадила нож мне в правое предплечье и тут же выдернула.
— Кто я? — потребовала она.
Рука болела невыносимо, но я выдержала яростный взгляд своей мучительницы.
— Ты — сестра Кангома.
Она кивнула:
— Верно. Меня зовут Алея Давиинская.
Что за странное имя? В Ситии нет Давиинского рода.
— Я прежде была, из Песчаного Семени, — пояснила она, с отвращением выговорив родовое имя. — Они застряли в прошлом. Мы сильнее всех в Ситии, а Семена рады шляться по равнине, мечтать да болтать языком. А вот брат понимал, как можно править страной.
— Но он помогал Брэзеллу захватить власть в Иксии. — У меня кровь хлестала из раны, и было трудно уследить за мыслью Алеи.
— Это был первый шаг. Он хотел подчинить себе армии северян, потом напасть на Ситию. А ты все погубила!
— У меня не было выхода.
Алея полоснула ножом мне по левой руке от плеча до запястья.
— Ты еще пожалеешь о том, что натворила. А потом я перережу тебе глотку — точно так, как ты обошлась с моим братом.
Несмотря на боль, я подосадовала, что Алея испортила защитную рубашку Валекса. Вот было мне о чем заботиться!
Она снова занесла нож, готовясь располосовать лицо. Спеша ее отвлечь, я спросила первое, что пришло в голову:
— Ты живешь на плато?
— Да. Мы порвали с Песчаным Семенем и объявили себя новым родом, — сообщила Алея с важностью. — Мы подчиним себе всю страну. И нам больше не придется воровать, чтобы выжить.
— А что вы станете делать?
— Один из нас отправился на поиски магической силы. Когда он пройдет ритуал до конца, то станет
