боеприпасами, передвигались с большим трудом. Стало сложнее с продовольствием. Отрядам, совершавшим глубокие рейды, приходилось действовать на незнакомой местности, и организовать их снабжение было нелегко.
За ночь партизаны проходили по тридцать — сорок километров, а днем, выставив охрану, отдыхали. Не привыкшему к таким длительным переходам Дожичу очень не повезло. Он сильно растер ноги и уже не мог идти дальше.
В один из дней в ожидании переправы через реку измученный Дожич незаметно для себя крепко заснул. Проснулся он уже затемно и с ужасом обнаружил, что все ушли. «Как быть? — подумал он. — Ведь, не зная местности, можно попасть в большую беду...» И все же он решил идти вперед вдоль лесной дороги, прячась за деревьями.
Вскоре он вышел к бревенчатой сторожке лесника.
— Есть ли у вас гитлеровцы? — спросил Дожич у лесника.
— Нет, — ответил тот. — Только один ваш партизан. «Кто бы это мог быть?» — подумал Дожич. Войдя в сторожку, он увидел человека в немецкой форме без знаков различия. Незнакомец спокойно сидел и ел. Его винтовка стояла рядом у стены.
— Руки вверх! — приказал Дожич.
Человек обернулся и на ломаном русском языке сказал Дожичу:
— Успокойся товарищ. Я из соседнего отряда.
«Да, да! Это же тот грузин...» — припомнил Дожич и поинтересовался, почему тот отстал. Грузин ответил, что заболел и не смог выдержать форсированного марша.
Через несколько дней Дожич и грузин выздоровели и стали думать о том, как попасть к своим. Грузин высказал сомнение, что вряд ли им удастся догнать свой отряд, и предложил присоединиться к действовавшим здесь местным партизанам.
Отправившись на поиски партизанского отряда, они через некоторое время пришли в село, которое Дожичу показалось знакомым. Это было то самое село, куда его привели партизаны после побега из рабочей роты. Они вошли в дом учительницы. Она сразу узнала Дожича и с тревогой спросила:
— Откуда ты? Где остальные?
Дожич подробно рассказал ей о всех своих приключениях. Учительница обещала помочь.
Через два дня в сторожку пришла группа партизан из местного отряда. Выслушав объяснения Дожича и грузина, они взяли их к себе.
Больше месяца Дожич пробыл в объединенном партизанском отряде генерала Маликова и участвовал во многих боевых операциях.
Однажды Дожич узнал, что партизаны генерала Наумова находятся неподалеку, всего в двадцати километрах. Это заставило его подумать о возвращении к своим товарищам, но теперь это уже не так легко было сделать. К этому времени Дожич стал командиром отделения. Помог случай. Однажды к ним нагрянули наумовцы, которых послали за продовольствием. Какая радостная встреча! Они стали звать его к себе. Поколебавшись, Дожич решил вернуться.
Так он снова встретился с Блажичем и Томичем. Последний был теперь уже командиром взвода.
Когда Дожич рассказал генералу Наумову о своих приключениях, тот сказал:
— Все это так. Но почему ты не доложил своим командирам, что у тебя больные ноги? Они бы поместили тебя на подводу. Хорошо, что не попал в плен! Можешь остаться с нами.
Дожич был рад, что все обошлось благополучно.
БОЙ С БРОНЕПОЕЗДОМ
Дожич снова оказался в своем отряде. Неустанно продвигаясь вперед, этот отряд вышел в западные области Украины. Здесь партизаны генерала Наумова попали в очень трудное положение. При пересечении железнодорожной магистрали они встретили сильное сопротивление гитлеровцев. Избежать боя не удалось. Противник вызвал авиацию, которая своими действиями нанесла большой урон партизанам. Жестокий бой продолжался до самого вечера. Объединенный отряд Наумова оказался разобщенным. Пересечь железнодорожную магистраль и оторваться от противника удалось только двум отрядам, а остальные силы вынуждены были вести бой. Все с нетерпением ждали наступления темноты, когда гитлеровцы не могли бы эффективно использовать авиацию. Однако ей на смену фашисты послали бронепоезд. Искусно маневрируя, он своим огнем сдерживал партизан и не давал им возможности соединиться.
Партизаны решили подорвать железнодорожное полотно. Это был единственный способ вывести бронепоезд из строя. Первая попытка окончилась неудачей. Посланная группа минеров почти вся погибла. Вражеский бронепоезд продолжал контролировать дорогу и вел губительный огонь по партизанам. Была послана вторая группа подрывников. Улучив момент, когда бронепоезд отошел, партизаны взорвали железнодорожное полотно и таким образом лишили бронепоезд возможности маневрировать.
Сломив сопротивление гитлеровцев, объединенный отряд двинулся дальше. Теперь он направился на север, Блажич находился при штабе и был в курсе всех событий. Он сообщил товарищам, что их отряд уже действует всего в шестидесяти километрах от Варшавы.
После выполнения поставленной задачи в апреле 1944 года этот отряд был расформирован.
Блажича, Дожича и еще нескольких югославов направили на специальные курсы, после окончания которых им предстояло сражаться в тылу врага. Дожич позже участвовал в боях за освобождение Чехословакии.
482-Я РОТА
В июле 1942 года в городе Шарошпатак, на севере Венгрии, была сформирована 482-я рабочая рота из неблагонадежных и политических заключенных. В ней оказались граждане Венгрии, Румынии, Чехословакии и Югославии.
На оккупированную территорию Советского Союза 482-я рота была переброшена примерно 12 января 1943 года. В пути ее присоединили к заслону, в котором везли 500 насильно мобилизованных рабочих из Междумурья и Прекомурья. Среди них было много евреев. В начале хортисты намеревались направить этот большой эшелон под Воронеж, но затем после поражения и развала 2-й венгерской армии передумали и послали его в Белоруссию.
В дороге из-за повреждения путей состав подолгу простаивал на станциях. Наконец рабочие прибыли в Оршу, важный железнодорожный узел, где их передали гитлеровскому командованию. Позже основную часть рабочих гитлеровцы повезли в Витебск, а оставшихся 40 человек — в Киев.
Обращение с рабочими, особенно с евреями, было очень плохое. Последних фактически морили голодом. На день они получали 150 граммов хлеба, 350 граммов картофеля и 80 граммов сырой конины, а работа у них была очень тяжелой: им приходилось из замерзших болот добывать торф для теплоэлектростанции.
От голода и тяжелого изнурительного труда люди начали гибнуть. Меньше чем за три месяца от голода умерло около пятидесяти человек.
Для предотвращения побегов бараки обнесли колючей проволокой, а на возвышенных местах установили пулеметы. Гитлеровцы гоняли людей на работу под усиленным конвоем, и штыки охранников упирались заключенным в спины.
Однажды на охрану одной группы заключенных, работавших на лесозаготовках, напали партизаны. Перебив гитлеровцев, они предложили сорока рабочим этой группы присоединиться к ним, но те отказались, опасаясь за судьбу своих семей. Этот случай красноречиво свидетельствовал о том, что среди рабочих не велась никакая политическая работа, а сами они находились в подавленном состоянии.
В одну из таких групп входил Никола Энглер из Суботицы. Его с женой арестовали еще в 1941 году. Затем освободили, но они оставались под надзором и должны были каждый день отмечаться в полицейском
