сочинение, а Зизи Шеншина мне в письме писала, что эту книжку читать нельзя, потому как там все правда… — Лидия стиснула руки. — О! Да это, верно, господин Байрон про себя написал!
— Вот именно! — с энтузиазмом согласился Нулин. — Именно так и есть! Про себя!
— Вот диво…
— Это вы о чем? — В комнату вошла Полина и вместе с ней Петр Иванович.
— О том, что Байрон — вампир, — возбужденно объявила девушка.
— Что? — остановилась Полина. — То есть как?
— Точно так же, как и господин Дубельт! Мне Михаил Львович только что все объяснил!
Услышав сие, Полина и Петр промедлили лишь секунду, а после расхохотались, не в силах сдерживаться. Лишь через пять минут в ответ на недоуменные взгляды Лидии Петр отер слезы с глаз и пробормотал:
— Ай да славная шутка… Пойду поведаю ее… Андрею… Ох! — С этими словами, не переставая смеяться, он выбежал из комнаты.
Полина же упала в кресло, задыхаясь от смеха и обмахиваясь платочком.
— О Лидия! Как же ты глупа! А ведь Андрей Андреевич сватается к тебе. И я дала ему согласие от твоего имени, как ты меня и просила.
— Да? — прошептала покрасневшая Лидия.
— Да. И что прикажешь ему отвечать? Что ты ему отказываешь, оттого что он вампир?
— Нет! Я вовсе не отказываю! Я согласна!
— Вот как? Согласна? — Полина с усмешкой посмотрела на племянницу. — И не боишься? А ну как он у тебя всю кровь выпьет?
— Не выпьет! И все это глупости! Это господин Нулин пошутил! — Лидия надулась.
— Ну и шутки у нашего доброго соседа… — Полина укоризненно покачала головой, посмотрев на притихшего и затаившегося в углу Нулина.
— Простите меня, я вовсе не хотел, — забормотал он, пойманный с поличным.
— Прощаю. — Полина махнула рукой. — Да и потом, не так уж вы не правы, — в задумчивости присовокупила она. — Иные мужья и жены много крови друг у друга выпивают за совместную жизнь, хотя вампирами не являются.
— Да. — Нулин сконфуженно пожал плечами и улыбнулся милой и стеснительной улыбкой. — И нельзя сказать, чтобы вы были не правы.
— Но где же сам Андрей Андреевич? — воскликнула в нетерпении Лидия.
— Сейчас он придет. Да вот и он! — Полина обернулась к двери, в которую уже входил ротмистр в сопровождении сестры и Черкесова.
Лидия, лишь кинув взгляд на Андрея, уже готова была броситься ему на шею, но хорошие манеры, с трудом привитые тетушкой, все же возобладали. Она покраснела, потупила очи долу и даже несколько отвернулась в сторону от вошедших.
Марина, широко улыбнувшись, обратилась к Полине Платоновне:
— Сударыня, мы нынче собрались у вас в доме по такому прекрасному случаю!
— Да, случай и впрямь превосходный, — ответила Полина, вздохнув.
Она не очень была довольна этим браком. Но два дня назад Лидия так умоляла ее дать согласие, ротмистр накануне был так мил, скромен, так подробно рассказал о себе и о своем положении, а Петр Иванович Черкесов так уверенно подтвердил его слова, что Полина решила сказать молодым людям «да». Что же, Лидии хотелось замуж. Никто из соседей к ней не присватывался. Как знать, где найдешь лучшую долю… Да и есть ли она, лучшая доля?
— Лидия, — начала она, откашлявшись, — господин ротмистр Дубельт просил у меня твоей руки. Я сказала ему, что охотно дам свое согласие на ваш брак. Слово только за тобой. Согласна ли ты?
Лидия покраснела еще больше, хотя такое было вряд ли возможно, опустила голову еще ниже и прошептала:
— Да.
Ротмистр судорожно вздохнул и сделал шаг вперед.
Полина улыбнулась, посмотрев на него. Тот был взволнован, но доволен.
— Что же… — Полина Платоновна подошла к Лидии. — Мне надобно только вас благословить.
— Ох, тетушка! — Лидия кинулась к Полине на шею и, крепко обняв ее, в порыве чувств расцеловала в обе щеки.
— Что ты, что ты! — рассмеялась Полина. — Еще задушишь. Ты лучше на своего жениха посмотри. Вон он как страдает, бедняга.
Лидия обернулась к ротмистру и, кинув взгляд на его бледное лицо, оставила Полину в покое и подбежала к жениху.
— Надобно принести икону, — громко шепнула Марина Петру.
— Да, — спохватился тот и обернулся к стоявшей позади него экономке.
Та, всплеснув руками, кинулась прочь и через две минуты уже почтительно несла Полине Платоновне икону. Та, еще раз глубоко вздохнув и перекрестившись, приняла икону.
Молодые люди, взявшись за руки, опустились перед ней на колени.
— До чего трогательно! — тем же громким шепотом сказала Марина и, подойдя к Черкесову, крепко взяла его под руку и несколько прижалась к нему, приметив ревнивый взгляд Полины.
Однако та взяла себя в руки и, посмотрев на молодых людей, сказала:
— Лидия. У тебя нет отца и матери, нет дяди… Я — единственная твоя родственница, поэтому на мне теперь лежит забота о твоем счастье. Я благословляю тебя на этот брак, надеясь, что ты будешь своей жизнью вполне довольна. Благословляю вас, Андрей и Лидия. — С этими словами Полина подняла икону и перекрестила ею молодых людей. — Будьте счастливы.
Молодые люди, проникшись торжественностью момента, поначалу притихли, но потом разулыбались и, весело посмотрев друг на друга, крепко сжали друг другу руки.
— Что ж, теперь можно и поцеловаться! — игриво воскликнула Марина, рассмеявшись.
Ротмистр, приняв это предложение с энтузиазмом, живо встал с колен и, подняв за собою невесту, крепко обнял ее и поцеловал. Полина передала икону экономке и снисходительно улыбнулась, глядя на молодых людей, однако затем взгляд ее упал на Петра и Марину. Молодая женщина стояла, прижавшись к Петру, и что-то шептала ему на ухо. Несомненно, какие-то нежности!
«Ну что же я так злюсь, будто имею на него право… Петр — чужой муж, и я не должна… Не должна!..»
Но что именно она не должна, Полина так и не успела додумать, потому что Марина и Петр кинулись к молодым людям с поздравлениями, к ним присоединился и Михаил Львович Нулин, в продолжение всей семейной церемонии скромно сидевший в углу. Тут же заклубились и дворовые с причитаниями и поздравлениями, и уже было не до рассуждений.
Полина хлопотала, приказывая накрывать на стол и рассаживая гостей и будущих родственников, и последней в тот день мыслью, как она впоследствии вспоминала, стало у нее следующее соображение:
«А ведь Петр теперь станет моим родственником. Ах, Полина, ты разве не этого желала?»
16
Александр Петрович Лугин, пребывая в совершеннейшей тоске и печали, совершал объезд собственных угодий. Поначалу он намеревался к обеду вернуться домой. Но ближе к вечеру конь каким-то образом вынес его к соседям, к имению Полины Платоновны, о которой, кстати, Александр Петрович уже давно не помышлял. Все его дни и бессонные ночи занимал лишь один образ — образ прекрасной Марины, жены управляющего Полины Платоновны. Ах, Марина… Марина Андреевна… Прекрасная, обольстительная и… несвободная. Ну отчего все и всегда случается именно так? Сначала Полина Платоновна, которая не обращала внимания ни на него, ни на кого другого в округе, теперь Марина… Безнадежно. Так и оставаться ему холостяком. Или, может, в столицу перебраться? Или в Москву, к примеру? Найти себе на этой ярмарке
