Орландо Флейн мог бы вновь очутиться на полу, если бы Святой не продолжал его поддерживать. Он покачнулся в руках Святого и провел тыльной стороной руки по своим разбитым губам. Но он удивительно быстро протрезвел, и следов опьянения не осталось пи в его речи, пи во взгляде бешено сверкавших глаз с длинными ресницами, устремленном в противоположный конец комнаты.
– Хорошо же, ублюдок, – произнес он вполне отчетливо. – Ты можешь выбросить меня сейчас, потому что я пьян. Но мне все о тебе известно. Мне очень многое предстоит с тобой выяснить, и можешь не сомневаться, что я с тобой разделаюсь!
Глава 3
Темнокожий дворецкий проводил Саймона в гостиную Эйприл Квест и принес ему мартини. Гостиная, оформленная в современном стиле, была очень уютной, но не носила на себе отпечатков индивидуальности живших здесь людей, а была похожа, скорее, на выставку работ дизайнера. Все в этой комнате было новым и необыкновенно гармонично вписывалось в общее окружение. Стулья оказались большими и удобными, как раз такими, какие могут поправиться, и, по крайней мере, здесь не было подделок под старину или нарочито экзотических безделушек.
Саймон закурил сигарету и принялся рассматривать журналы, которые он нашел на полке журнального столика возле дивана. Некоторые из них оказались журналами о кино, и на обложке одного из них он увидел ее фотографию. Теперь он вспомнил, что не так давно видел этот журнал в киоске, и уже тогда эта фотография привлекла его внимание. Лицо Эйприл, обрамленное копной слегка вьющиеся каштановых волос, вполне естественно, было очень красиво, поскольку этого требовала ее профессия, – небольшой нос, высокие скулы и большие выразительные глаза. Но он обратил внимание на ее рот, казавшийся одновременно и щедрым, и страстным, эти губы и смеялись, и говорили о своенравном характере и о том, что их владелица могла быть эгоистичной в своей страсти, но никак по холодной или жестокой... И тут он поднял голову от журнала и увидел, что она стоит перед ним.
Он слегка вздрогнул, так как ему показалось, что фотография внезапно ожила. Девушка была очень похожа на свою фотографию. Единственное отличие заключалось в платье, которое было на пей сейчас, – строгом, белом и очень простом, Но вырез его доходил ей до талии, а материал был таким тонким, что казалось, можно было увидеть все, что под ним, если бы она там что-нибудь носила. Она выглядела в точности как своенравная Мадонна, которая решила переодеться для маскировки, чтобы выяснить, что же в действительности происходит в ночных клубах.
– Извините, что я не успела собраться, – сказала она, – но я столько времени потратила на то, чтобы одеться. Все тряпки, которые я примеряла, выглядели ужасно.
– Ну что ж, – ответил он, – я очень рад, что вам все же удалось кое-что выбрать из этого хлама.
– Смотрится ужасно, да? – спросила она, оглядывая себя. – В этом платье я выгляжу как шлюха. И все такое прочее. Ну что ж, по крайней мере, никто не скажет, что я что-то скрыла.
В руке она держала почти пустой стакан. Она допила его содержимое, села рядом с Саймоном и позвонила в маленький колокольчик.
– Не принять ли нам еще сыворотки перед тем, как отправиться на крысиные бега?
Он осушил свой стакан и кивнул, но его одобрение вряд ли требовалось. Дворецкий, подобно верному сказочному джинну, уже входил в комнату с шейкером в руках. Он принялся наполнять их стаканы без всяких дополнительных указаний.
Саймон курил и в задумчивости рассматривал Эйприл.
– Ужасно знакомиться таким образом, правда? – заметил он. – Но с вашей стороны очень мило, что вы пытаетесь мне помочь. Сотрудничаете, как говорит Байрон.
– Если бы девушкам никогда не приходилось идти на гораздо большие жертвы, 'сотрудничая', – откликнулась она, – то это были бы еще цветочки.
– А в данном случае как далеко распространяется ваше сотрудничество? – спросил Саймон. – Байрон не сказал ничего определенного.
Она взглянула на него:
– Что-то непохоже на Байрона, обычно он предпочитает не полагаться на чье-либо собственное воображение.
– Возможно, что у меня небогатое воображение.
– Вы меня не разыгрываете? Интересно, где это вы провели всю свою жизнь, если не понимаете таких вещей?
– Я не проходил всю жизнь школу Афферлитца – Голливуда.
В ее глазах светилось любопытство.
– Сегодня вечером мы идем в 'Чиро'. А в нашем городе это означает, что у нас с вами роман. Если мы будем смотреть друг на друга с вожделением и держаться за руки, то все кругом будут абсолютно уверены, что мы и спим вместе. Нам не придется ложиться с вами в постель при свидетелях, потому что об этом все равно нельзя будет напечатать. Вы разочарованы?
– Нисколько, – ответил Святой. – Мне гораздо больше нравится заниматься любовью без свидетелей.
– Бог мой! – весело откликнулась она. – Однако немного же времени вам потребовалось пробыть здесь, чтобы освоить все приемы.
Взгляд его вновь задержался на ней, но на этот раз в его светлых голубых глазах плясал иной огонек. Губы Саймона растянулись в ленивой улыбке.
– Слава Богу, – произнес он с подчеркнутой медлительностью и протянул ей руку.
Ей пришлось пожать его руку и улыбнуться в ответ, а потом они оба внезапно рассмеялись.
– Ну а теперь мы можем развлекаться, – сказал он.
Итак, они стали друзьями.
