представителя торговой фирмы, словно бы им следовало поменяться местами и именно Кендрикс должен был бы стоять за дверью и пытаться войти. Увидев Святого, он на мгновение растерялся, но затем на лице его появилась ухмылка, должно быть, выражавшая гостеприимство.
– Сюрприз, сюрприз, – сказал он. – У супермена, оказывается, кроме всего прочего, есть еще и нюх, как у ищейки. Мы как раз начали праздновать. Заходите и помогите нам.
– Я не получал вашего приглашения, – добродушно заметил Святой, – и поэтому не знал, когда приходить.
– Ну, кто-то же должен быть первым, – ответил Кендрикс.
Он провел Саймона в гостиную, где при их появлении Вик Лазарофф вскинул свою всклокоченную седую голову, оторвавшись от увлекательного занятия по смешиванию коктейлей.
– Добро пожаловать, – приветствовал он Саймона. – Вы собираетесь поближе изучить гениев, когда они навеселе. А мы ответим вам тем, что будем изучать вас в таком же состоянии.
– Это знаменательное событие, – сказал Саймон.
– Могу поспорить, что это именно так. Некоронованные короли Голливуда снова на троне...
– Это уже точно известно?
– Осталось лишь поставить наши подписи, и мы сделаем это завтра же, если только сможем держать ручку в руках после сегодняшнего вечера.
Саймон устроился на подлокотнике кресла.
– Голдвин, должно быть, очень высокого мнения о вас.
– А почему бы и нет? Учтите, что благодаря нам сможет стать еще более знаменитым.
– Но мне кажется, что это все же несколько слишком.
– О чем это вы?
– Об убийстве Афферлитца, – сказал Святой. – Не стоило убивать его, чтобы заполучить вас назад.
В комнате воцарилось молчание. Кендрикс неподвижно стоял посередине комнаты. Лазарофф осторожно поставил на стол бутылку, из которой он наливал что-то в шейкер. Молчание их было весьма многозначительным.
– Это неудачная шутка, – наконец произнес Кендрикс.
– Конечно, – невозмутимо ответил Святой, – если бы только не было столь очевидным, что Сэм Голдвин расправился с ним, чтобы заполучить обратно двух своих любимых писателей. В противном случае некоторые могли бы предположить, что писатели сими проделали все это, чтобы вновь обрести свободу.
– Очень неудачная шутка, – заметил и Лазарофф.
– Единственное, чего я не могу попять, – продолжал Саймон, – почему это вы решили, что будет очень умно свалить всю вину на меня.
– Что мы решили?
– Почему вы послали мне эту записку и от лица Афферлитца позвонили в полицию, сообщив о подозрительном человеке около дома? Вы хотели, чтобы полиция застала меня в доме, где находился труп, и, вполне возможно, меня отправили бы на недельку-другую в тюрьму за убийство.
Наступившее после его слов молчание казалось еще более напряженным, чем прежде. Саймон решил сохранять невозмутимое выражение лица и не прерывать молчания, заставляя их тем самым первыми предпринимать какие-либо шаги.
И Лазарофф не выдержал.
Он слегка потянулся, словно бы приподнимая руками какую-то тяжесть.
– Лучше расскажи ему, Боб, – сказал он.
Кендрикс шевельнулся, и Святой посмотрел на него.
– Думаю, что стоит рассказать, – согласился Кендрикс. – Мы действительно послали вам эту записку.
– Зачем?
– Ради шутки. – У Кендрикса был вид школьника, вызванного к директору. – Одна из наших вечных дурацких шуток. Вы могли стать сенсацией дня. Огромные заголовки в газетах, когда вас арестовали бы, и длинные статьи, Когда выяснилось бы, что все это ошибка.
– А как бы, интересно, полиции удалось это выяснить?
– Должен вам сказать, что, задумывая наш розыгрыш, мы и предположить не могли, что Афферлитца убьют.
– Об этой вы подумали уже потом.
Лазарофф запустил пальцы в свои всклокоченные волосы и произнес:
– Бог мой, мы его не убивали!
– Вы просто несколько перестарались, и он этого не вынес.
– Мы его даже не видели.
– Тогда почему же вы ничего не сказали? Вы думали, что я буду там и полиция меня схватит. Если вы удивились, узнав, что Афферлитц убит, почему же вы не удивились, что я все еще не в тюрьме?
