оставаться с Рэчел, ему не нужно от нее уезжать, у него нет никаких обязательств перед другими людьми. И от этой мысли ему стало вдруг легко на душе.
Тем временем, немного помолчав, Рэчел продол жила:
— Когда я приеду к себе на ферму, я наверняка смогу нанять помощника, который согласится работать за еду и жилье. А тебя я не имею права задерживать, ты должен наконец выяснить, кто ты и что с тобой произошло. Так что, если ты решишь уйти, я все пойму.
— Да, ты права, я должен все о себе узнать, и я не успокоюсь, пока не сделаю этого. Но я не собираюсь от тебя уходить. Бог не простит мне такой подлости.
Рэчел с облегчением вздохнула.
— Я рада это слышать. Может, я эгоистка, но мне совсем не хочется отпускать тебя, Джакоб Кристофер, — произнесла она нежно.
Разобрав покупки, Джакоб присел рядом с Рэчел. Внезапно откуда-то из-под юбки раздалось слабое поскуливание. Джакоб в изумлении посмотрел на свою жену.
— Рэчел, что это?
— Что ты имеешь в виду? Я ничего не слышу, — сказала девушка, с трудом сохраняя серьезность.
Он наклонился и, приподняв юбку Рэчел, обнаружил, что у ее ног стоит еще одна дорожная корзина, которую он не успел разобрать.
— Что у тебя там в корзине? — поинтересовался он.
— Я привезла кое-кого для вас с Элом. Лучше открой корзинку и посмотри сам, вместо того чтобы пялиться на мои ноги, — со смехом ответила Рэчел.
— Ну, если бы я мог выбирать, я бы предпочел разглядывать твои ноги, — парировал Джакоб, откидывая тряпку, которой была накрыта корзина. Оттуда показалась смешная коричневая мордочка, и, радостно виляя хвостом, выбрался довольно крупный, но очень тощий щенок.
— Ты подобрала щенка?
— Да, он был такой несчастный и заброшенный. По-моему, ему негде жить, — сказала Рэчел, ласково поглаживая малыша.
Джакоб взял щенка на руки и почувствовал, как тот доверчиво прижался к его груди.
— Слушай, похоже, ты подбираешь всех несчастных, которые встречаются на твоем пути, — шутливо сказал он.
— Да, тех, кто нуждается в помощи, — серьезно ответила Рэчел. — Слава богу, этот малыш выглядит получше, чем ты, когда я нашла тебя. Когда мы остановимся на ночь, мне придется готовить ужин уже на троих. Как мы его назовем?
— Даже не представляю. Мне кажется, у меня никогда не было собаки.
Внезапно вдали раздался громовой раскат. Рэчел с тревогой посмотрела вдаль. На горизонте небо угрожающе потемнело, похоже, приближалась гроза.
Рэчел доводилось слышать, какие бури бывают в этих краях. Если непогода застанет их в пути, им придется несладко.
Рэчел показалось, что бог послал на них бурю в наказание за ее обман. Она узнала, кто на самом деле ее Джакоб, но не захотела ему об этом рассказывать. Она понимала, что должна показать ему объявление о розыске, которое до сих пор лежало у нее в кармане, но это было выше ее сил. Если Джакоб узнает, что на самом деле его зовут Бен Кэллахен, он может вспомнить все остальное, и тогда она точно потеряет его.
— Итак, я слушаю. Давай рассказывай, — приказал Перриман, откидываясь в кресле и закуривая сигару.
— Кэллахена снова упекли в тюрьму, — с довольной улыбкой сообщил хозяину Джером.
— Об этом я уже знаю. Ко мне приходил шериф и рассказал, что схватил его у дверей моего банка. А что с девчонкой? Мне не нравится, что она сует свой нос в это дело. Как бы она все мне не испортила.
— Она сейчас в гостинице со своими родителями. Они приехали с утренним дилижансом.
— Что? Дэн Миллер уже в Шарпсбурге? А почему мне ничего не сообщили?
— Ну вот, я же и говорю. Он открыл счет в вашем банке и положил шесть тысяч долларов. Похоже, эта Джози Миллер серьезно собралась раздать деньги фермерам.
Проклятье! — взревел банкир, ударив кулаком по столу. — Он привез деньги. Я надеялся, что эти дурни, компаньоны Кэллахена, не поверят девчонке и не станут с ней связываться. Но раз Миллер привез деньги, значит, он собирается поддержать свою дочурку, а ему они точно поверят. А о Бене никаких известий?
— Никаких следов, он как сквозь землю провалился, — пробормотал Джером, боясь еще больше разозлить Перримана. — Я пустил слух, что за него обещано большое вознаграждение. Может, нам еще сообщат, где он, и на этот раз он не уйдет от меня живым.
— Теперь уже слишком поздно, идиот! — вскипел Перриман. — Слишком много людей интересуются этим делом. И все из-за этой Джози Миллер, черт бы ее побрал. Ладно, посмотрим, что у нее выйдет. Приставь кого-нибудь следить за ней, я должен знать о каждом ее шаге. Да не мешало бы ее слегка припугнуть.
— Слегка, это как? — не понял Джером.
— Разве я сказал слегка? — Перриман угрожающе посмотрел на Джерома. — Что-то ты стал совсем плохо соображать. Она должна хорошенько понять, куда ввязывается.
Джером понимающе кивнул.
Кэллахен в гневе мерил шагами тесную комнатушку, в которой его заперли. Он никогда не ощущал себя таким беспомощным, даже в канзасской тюрьме. Тогда ему, по крайней мере, нечего было терять, теперь же на карту поставлена жизнь Бена, их ранчо и, к его глубокому сожалению, судьба Джози. Всю прошлую ночь, которую он провел без сна, он вспоминал то время, что они с Джози провели наедине у него на ранчо. Вместо того чтобы думать о том, как спасти Бена и спастись самому, он вспоминал, как целовал ее, касался ее обнаженного тела. Стоило ему закрыть глаза, и он видел перед собой ее лицо, ее губы, готовые к поцелую. Эти видения сводили его с ума, заставляя сгорать от желания.
Но он с горечью понимал, что их связывает лишь физическое влечение, а на самом деле они остаются друг для друга чужими людьми. Джози не желает его понять, делает все наперекор, его слова ничего для нее не значат.
То, что она сделала для него прошлой ночью, больно задело его гордость и самолюбие. Да, конечно, она хотела спасти ему жизнь, но он-то предпочел бы, чтобы его повесили, чем пережить этот стыд. Любимая женщина платит за его жизнь, фактически покупает его!
Кто дал ей право обещать фермерам деньги, которые были у них украдены? Это была его проблема, он был в ответе за все, что случилось, и он сам должен найти выход. Он чувствовал себя униженным, гордость его была уязвлена. Если бы он мог выбраться отсюда, он показал бы ей, на что способен.
Его размышления были прерваны тихим стуком в дверь.
— Я бы с удовольствием впустил вас, но, к сожалению, я здесь заперт, — с сарказмом произнес Кэллахен.
— Мистер Кэллахен, простите, что беспокою вас.
Я — дед Джози Миллер, мистер Синклер, я хотел бы с вами поговорить.
— Что ж, я готов, если вас не смущает, что нам придется перекрикиваться через дверь, — ответил Кэллахен.
— Ничего страшного, ведь другого выхода у нас нет. Мистер Кэллахен, Джози утверждает, что вы невиновны, и я склонен ей верить. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Услышав этот странный вопрос, Кэллахен только усмехнулся.
— Ну если бы вы могли помочь мне выбраться отсюда, это было бы очень кстати, — ответил он.
Синклер с сомнением покачал головой:
— Даже если бы у меня был топор, я не справился бы с этой дверью. Но, может, вам нужно еще что- нибудь? Я очень бы хотел помочь своей внучке… и вам тоже. Кстати, мистер Кэллахен, похоже, она к вам неравнодушна. Позвольте узнать, как вы к ней относитесь?
— А вот это уже мое личное дело, я не обязан перед вами отчитываться. — Кэллахен не на шутку рассердился.
— Простите, я не хотел вас обидеть, — извинился старик, отметив для себя, что, судя по всему, этот
