— Что? — переспросил Брюс с улыбкой, словно старшая Бодлер удачно пошутила.
— Это ловушка, — сказал Клаус. — Прошу вас, уводите отсюда скаутов.
— Не обращайте внимания на этих трёх дураков в масках, — поспешил вмешаться Граф Олаф. — Им в голову ударил горный воздух. Подойдите ещё на несколько шажков, и начнём праздновать.
— Мы рады проявить жизнерадостность, — закивал Брюс. — Ведь мы активны, бесстрашны, выносливы, гостеприимны…
— Хватит! — воскликнула Вайолет. — Вы что, не видите сеть на земле? И орлов в небе?!
— Сеть — украшение, — сказала Эсме, выдавив из себя улыбку, фальшивую, как Весна. — А орлы — это местная фауна.
— Пожалуйста, выслушайте нас! — взмолился Клаус. — Вам грозит ужасная опасность!
Кармелита уставилась на Бодлеров и поправила диадему.
— С чего это я должна слушать чужих кексолизов вроде вас? — спросила она. — Вы такие дураки, что даже маски не сняли, хотя тут нет ни одного снежного комара!
Вайолет и Клаус переглянулись сквозь маски. Кармелита говорила с ними очень грубо, но они не могли не признать, что в её словах есть доля правды. Бодлеры не могли никого убедить, что говорят правду, пока лица у них были закрыты без всякой необходимости. Им вовсе не хотелось жертвовать своей маскировкой и выдавать себя Графу Олафу и его труппе, но нельзя же было ставить под удар всех Снежных Скаутов и спокойно смотреть, как их похищают, — даже в обмен на спасение сестры. Бодлеры кивнули друг другу, а потом посмотрели на Куигли, который тоже кивнул им, а потом трое детей подняли руки и сняли маски — ради главной цели.
Граф Олаф открыл рот от изумления.
— Ты же погибла! — сказал он старшей Бодлер, хотя и понимал, что его слова просто смехотворны. — Ты вместе с Клаусом разбилась в фургоне!
Эсме глядела на Клауса, и вид у неё был такой же ошарашенный, как у её друга.
— Ты тоже погиб! — воскликнула она. — Ты же упал с горы!
— А ты из тех двойняшек! — сказал Олаф Куигли. — Тебя вообще давно нет на свете!
— Я жив, — возразил Куигли, — и я не двойняшка.
— Но ты и не волонтёр, — ухмыльнулся Граф Олаф. — Все вы не члены Г. П. В. Вы просто сборище мерзких сирот.
— Но тогда у нас нет ни малейших причин трястись над этим глупым младенцем, — прогудела своим низким-низким голосом женщина с волосами, но без бороды.
— Точно, — согласился Граф Олаф и повернулся к двум женщинам с напудренными лицами. — Сбросьте девчонку с горы! — приказал он.
Вайолет и Клаус закричали от ужаса, но две женщины с напудренными лицами только посмотрели сначала на кастрюлю, которую они держали в руках, а потом друг на друга. А затем они медленно перевели взгляд на Графа Олафа, но не двинулись с места.
— Вы что, не слышали? — спросил Граф Олаф. — А ну, сбросьте девчонку с горы!
— Нет, — ответила одна из женщин с напудренным лицом, и старшие Бодлеры с облегчением поглядели на неё.
— Нет?! — изумлённо взвизгнула Эсме Скволор. — Как это — нет?
— Нет — значит нет, — сказала женщина с напудренным лицом, а её спутница кивнула.
Они вместе поставили кастрюлю на землю. Вайолет и Клаус очень удивились, потому что кастрюля осталась неподвижной, и решили, что их сестрёнка так перепугалась, что даже не может вылезти.
— Не желаем мы больше участвовать в ваших злодействах, — сказала вторая женщина с напудренным лицом и вздохнула. — Некоторое время нам нравилось смотреть на огонь и дым, но теперь с нас хватит.
— Нам уже не кажется, что пожар в нашем доме — простая случайность, — добавила первая женщина. — А ведь в этом пожаре у нас погибла сестра, Олаф.
Граф Олаф ткнул в женщин длинным костлявым пальцем.
— Сию же секунду исполняйте мои приказы! — закричал он, но его бывшие приспешницы только помотали головами, отвернулись и пошли прочь от негодяя.
Все стоявшие на горе молча глядели, как две женщины с напудренными лицами прошли мимо Графа Олафа, мимо Эсме Скволор, мимо двух зловещих негодяев с орлами на плечах, мимо двоих Бодлеров и Куигли Квегмайра, мимо крюкастого и бывших работников Карнавала и мимо Брюса, Кармелиты Спатс и прочих Снежных Скаутов и наконец дошли до скалистой тропы и начали спускаться с Коварной Горы.
Граф Олаф открыл рот, испустил ужасающий рык и запрыгал по сети.
— Как вы смеете уходить от меня, вы, напудренные! — завопил он. — Я вас найду и своими руками сотру в порошок! Я вообще всё что угодно могу сделать своими руками! Я работаю в одиночку и могу самостоятельно сбросить этого младенца с горы! — И он с гнусным хихиканьем поднял закрытую кастрюлю и направился к краю полузамёрзшего водопада.
— Не смейте! — закричала Вайолет.
— Солнышко! — закричал Клаус.
— Прощайтесь с младенцем, Бодлеры! — проговорил Граф Олаф и растянул губы в победной усмешке, демонстрируя все свои гнилые зубы.
— Я не младенец! — послышался знакомый голосок из-под длинного чёрного автомобиля негодяя, и старшие Бодлеры с гордостью и облегчением увидели, как Солнышко выбирается из-за шины, которую проткнула Вайолет, и бежит в объятия старших брата и сестры.
Клаусу пришлось снять очки и вытереть слёзы радости, которые навернулись ему на глаза от долгожданной встречи с маленькой девочкой — его сестрой.
— Я не младенец! — повторила Солнышко, победоносно поворачиваясь к Олафу.
— Как так вышло? — изумился Олаф, однако, сняв крышку с кастрюли, он увидел, как так вышло, поскольку находившийся внутри предмет примерно того же веса и размера, что и младшая Бодлер, младенцем тем не менее не являлся.
— Бабгануш! — воскликнула Солнышко, что означало нечто вроде «Я выдумала план спасения с помощью баклажана. Он оказался даже полезнее, чем я думала», и переводить это не потребовалось, потому что огромный овощ вывалился из кастрюли и с громким «бах!» шлёпнулся к ногам Олафа.
— День не задался! — закричал негодяй. — Я склоняюсь к мысли, что умывание было пустой тратой времени!
— Не терзайтесь так, босс, — вмешалась Колетт, скручиваясь от сочувствия. — Не сомневаюсь, что из этого баклажана Солнышко приготовит нам что-нибудь восхитительное!
— Точно, — сказал человек с крюками. — Она превратилась в превосходного повара. Фальшивый Весенний Салат был просто чудо, да и лосось на гриле удался на славу.
— На мой вкус, там не хватало петрушки, — заметил Хьюго, но трое воссоединившихся Бодлеров не слушали этих вздорных разговоров и обернулись к Снежным Скаутам.
— Ну, теперь вы нам верите? — спросила Вайолет Брюса. — Неужели вы не видите, что этот человек — ужасный негодяй, который хочет вам зла?
— Разве ты нас не помнишь? — спросил Клаус у Кармелиты Спатс. — Граф Олаф лелеял страшные планы ещё в Пруфрокской подготовительной школе, и он лелеет страшные планы и сейчас тоже!
— Ещё бы я вас не помнила! — заверещала Кармелита. — Вы — те самые сироты-кексолизы, из-за которых у директора Ниро были такие неприятности! А теперь вы пытаетесь испортить мой праздник! Ну-ка, дай-ка мне Весенний Шест, Дядя Брюс!
— Тише, тише, Кармелита, — сказал Брюс, но Кармелита уже выхватила Весенний Шест у него из рук и затопала прямо по сети к источнику Порченого Потока.
Мужчина с бородой, но без волос и женщина с волосами, но без бороды щёлкнули жуткими хлыстами и приложили сверкающие свистки к губам, однако Бодлеры понимали, что они не собираются поднимать ловушку, пока в неё не попадутся остальные скауты.
— Я короную себя Фальшивой Весенней Королевой! — возвестила Кармелита, дойдя до самого края вершины Коварной Горы.
С мерзким победным смешком она распихала Бодлеров локтями и воткнула Весенний Шест в
