— Yes, she is my friend. — Паийя подтолкнула меня, чтобы я тоже что-нибудь сказала. Но я не решилась. Мой английский язык был еще очень плох.
— Her name is Urmila, — сказала Паийя вместо меня.
— That's a nice name. Are you from Bhaktapur? — спросила Эмили.
— No, we are from Katmandu, — сказала Паия.
— How old are you? — спросила Эмили.
— I am thirteen and she is also.
— Do you have children? — спросила Паийя из любопытства.
— No, — засмеялась Эмили. — I don't have children yet. I am still studying, but I would like to have some later. And you?
Теперь Паийя покраснела и захихикала:
— Yes…
На этом и ее познания английского закончились.
— Bye-bye, have a nice day! — махнула она рукой Эмили и потащила меня дальше.
Я восхитилась Паийей, что у нее хватило храбрости заговорить с австралийской студенткой.
— Мне это доставляет удовольствие! — сказала Паийя. — С кем нам еще поболтать?
Она уже высматривала следующих туристов. Группа иностранцев двигалась как раз в нашем направлении. Паийя помахала рукой, и люди помахали ей в ответ. Затем какой-то пожилой мужчина спросил, можно ли сфотографировать нас. Я скептически посмотрела на Паийю.
— Да, о'кеу, — сказала она, к моему удивлению.
Мужчина сунул в руки своему другу фотоаппарат, стал между нами и положил нам руки на плечи. Мне это было очень неприятно. Но для Паийи, казалось, в этом не было ничего странного. Она любезно улыбалась в камеру. Когда первый мужчина сфотографировался, фотографию захотел еще второй, а затем и третий. И всегда только мужчины. Мне это не понравилось. После третьего фото я покачала головой и потащила Паийю в сторону.
— Чего ты? — воспротивилась она. — Это же весело.
— Нет, я больше не хочу. Мне не нравится, как они прижимают меня к себе. Нет.
— Да что тут такого, тут ничего особенного! — Паийя помахала рукой группе туристов на прощание, а я осмотрелась по сторонам, ища Зиту и остальных.
Мы нашли их возле Золотых ворот.
— Посмотри-ка, это же артист Говинда Арун Ахуджа! — Паийя вдруг очень заволновалась. Она побежала вперед, а я — за ней. Зита и все остальные стояли вокруг Говинды, известного артиста кино и телевидения из Индии.
— Не могу себе поверить, неужели это действительно он! — Паийя была вне себя от восторга. Она протиснулась сквозь толпу к Говинде и попросила дать ей автограф. А я осталась с краю.
Но Говинда увидел меня и спросил Паийю:
— А кто это, твоя подружка?
— Это Урмила, — объяснила она. — Она наша камалари, служанка.
— Ах да? Такая красивая девочка и служанка? — Говинда посмотрел на меня с недоверием. Ему было чуть за тридцать, и он прекрасно выглядел — как настоящая кинозвезда. В открытой белой рубашке и зеркальных очках.
— Ты сфотографируешься вместе с нами? — спросила Паийя. — Пожалуйста, пожалуйста!
Вся семья стала вокруг Говинды перед воротами храма. Я осталась в стороне.
— Пожалуйста, не стой там в сторонке, иди сюда, вперед! — позвал меня Говинда. А затем Паийя захотела сфотографироваться вдвоем с Говиндой. И снова Говинда позвал меня к себе:
— Давай, иди сюда. Ты тоже должна быть на фотографии!
Несколько смущенная, я стала рядом с Паийей. Однако Говинда перетащил меня на другую сторону.
— Cheese! — сказал он и продемонстрировал свои блестящие белые зубы. Я постаралась улыбнуться в камеру как можно лучше. Однако на фотографии видно, что я чувствую себя не в своей тарелке.
В семье Зиты тоже был артист. Звали его Судип. Он был племянником мужа Зиты и часто заходил к нам. Зита и Паийя считали его красавцем, и им льстило, что такой знаменитый актер телевидения иногда заглядывал к ним.
— Быстренько, Урмила, приготовь нам чай. Принеси подушку. Вынеси это в кухню…
Перед важными гостями Зита начинала вновь командовать мной, чего она обычно не делала.
— Нет, оставь в покое бедную девочку, — защищал меня Судип, — у нее такое милое личико. Она так сладко выглядит.
С одной стороны, конечно, его слова радовали меня, но, с другой, я немножко стеснялась, что он говорил это в присутствии других людей. Зите и Паийе тоже не нравилось, что он хвалил меня. Это было заметно по их лицам.
Но он снова и снова начинал с этого. Он следовал за мной в кухню и пытался взять меня за руку. Он касался моей руки, когда я подавала чай. На прощание он обнимал меня, хотя у нас это было не принято.
— Ах, Урмила, ты такая милая девочка, — шептал он мне на ухо.
Я стала бояться его визитов. Однажды он неожиданно явился в дом, когда я была там одна.
— Привет, Урмила, как у тебя дела? Я принес манго.
— Намаскар, сэр. Зита, Паийя и Мохан ушли. Они знали, что вы придете? — робко спросила я.
— Нет, я просто так хотел заглянуть к вам. Ты приготовишь мне чай?
Я не могла сказать «нет», это было бы невежливо. В конце концов, он был родственником Зиты и телезвездой. Я пошла на кухню, чтобы поставить воду на огонь. Он последовал за мной. Я повернулась к плите, и тогда он погладил меня по волосам и снова сказал, что я красивая и милая. Я увернулась от него и отошла на два шага в сторону.
Но он не отставал.
— Иди сюда, посиди немного со мной.
Он взял меня за руку и попытался посадить к себе на колени.
— Нет, пожалуйста, вода уже кипит.
Я освободилась и пошла назад к плите. Я налила чай в стакан и протянула ему. Но снова его пальцы погладили мою руку. Я чувствовала себя более чем жутко в этой ситуации.
— Как у тебя дела, Урмила? Расскажи мне о себе, — сказал он. — Что такая красивая девочка, как ты, делает в чужом доме?
— Я — камалари. Моя семья прислала меня сюда, чтобы я зарабатывала деньги и научилась кое-чему по хозяйству.
— И как тебе здесь, нравится?
— Мне здесь нравится, — торопливо сказала я. — Зита очень хорошо обращается со мной.
— Если ты камалари, значит, ты можешь быть немножко полюбезнее со мной, не так ли? — Он улыбнулся, бросив на меня какой-то странный взгляд. — Я ведь тоже член семьи.
— Да, сэр, я сейчас принесу еще чаю.
Я посмотрела на часы, надеясь, что кто-нибудь скоро появится дома, чтобы избавить меня от этой неприятной ситуации.
Я также боялась, что Зита или Паийя могут истолковать это неправильно. Потом они будут думать, что я специально назначила Судипу свидание, когда их не было дома. Действительно, мне тоже нравилось, что хоть кто-нибудь интересовался мной и спрашивал, как у меня дела. Но вместе с тем мне было неприятно оставаться с Судипом наедине.
— Ты хотела бы когда-нибудь выйти замуж? — спросил Судип.
— Да, но мне только тринадцать лет, у меня еще много времени, — поспешно ответила я.
Я начала мыть посуду. Он встал и подошел ко мне сзади.
— Давай я помогу тебе, — сказал он.
— Нет-нет, я сама, — отказалась я.
