попытками.
— Внимание! — провозгласил капитан. — Так точно! Я жду от всей команды «Квиквега» отчёта об их достижениях! Все сюда к столу и докладывайте!
Вайолет выехала на платформе из-под телеграфного устройства и присоединилась к брату и Фионе, уже стоявшим у стола. Солнышко с Филом показались в дверях камбуза.
— Я докладываю первым! — заявил капитан. — Так точно! Потому что я — капитан! А не потому, что я хвастун! Так точно! Я стараюсь хвастаться поменьше! Так точно! Хвастаться невоспитанно! Так точно! Я сумел провести судно вниз по Порченому Потоку и больше ни на что не налетел! Так точно! А это намного труднее, чем может показаться! Так точно! Мы достигли моря! Так точно! Теперь будет легче ни на что не наскочить! Вайолет, теперь ты!
— Ну, я тщательно обследовала телеграфное устройство, — начала Вайолет. — Подкрутила кое-какие гайки, но не обнаружила ничего такого, что мешало бы получать телеграммы.
— Ты хочешь сказать, что аппарат исправен? — требовательным тоном спросил капитан.
— Так точно! — отозвалась Вайолет, уже освоившись со стилем капитана. — Я думаю, что-то не в порядке на другом конце.
— Прокто? — спросила Солнышко, желая сказать «другой конец?».
— Для передачи телеграмм требуется два устройства, — пояснила Вайолет. — Одно — чтобы отправить сообщение, другое — чтобы принять его. Думаю, вы не получаете «Глубоководных Почтовых Вестей» оттого, что сломана отправляющая аппаратура.
— Но обычно мы получаем сообщения из многих волонтёрских организаций, — заметила с недоумением Фиона.
— Так точно! — поддержал её капитан. — Мы раньше получали телеграммы от двадцати пяти агентов, и даже больше!
— Значит, повреждено много аппаратов, — ответила Вайолет.
— Саботаж[3], — заявил Клаус.
— Да, похоже, что повреждения нанесены умышленно, — согласилась Вайолет. — Помните, мы посылали телеграмму мистеру По из лавки «Последний шанс»?
— Силенсиа[4], — проговорила Солнышко, что, означало «Но ответа мы так и не получили».
— Они стягивают силы, — мрачно сказал капитан. — Наши враги мешают нам поддерживать связь друг с другом.
— Не представляю, каким образом Граф Олаф смог испортить такое количество телеграфных устройств.
— Многие сообщения передаются по телефонным линиям, — возразила Фиона, — оборвать их нетрудно.
— А кроме того, Олаф не единственный враг, — добавила Вайолет, имея в виду двух других негодяев, с которыми Бодлеры повстречались на Коварной Горе.
— Так точно! — заявил капитан. — Без всяких сомнений. Вы и представить себе не можете, сколько зла вокруг. Клаус, как ты, разобрался с картами приливов?
Клаус разложил одну из карт на столе, чтобы все могли её рассмотреть. Она демонстрировала Порченый Поток на всем протяжении, с самого верха. Он без конца петлял между скалами, прежде чем влиться в море. Многочисленные стрелочки и условные знаки отмечали путь, которым текли воды Потока. Стрелочки и знаки были нарисованы разноцветными чернилами, как будто карта переходила от одного исследователя к другому и каждый добавлял новую добытую им информацию о том или ином участке.
— Это оказалось делом более сложным, чем я предполагал, — сказал средний Бодлер, — и гораздо более скучным. На этих картах отмечаются все до единой детали круговорота воды.
— Скучным?! — загремел капитан. — Так точно! Мы в разгаре выполнения труднейшего задания, а ты думаешь только о развлечениях? Так точно! Ты хочешь, чтобы мы колебались? Перестали действовать и устроили тут балаган, чтобы тебе не было на субмарине скучно?!
— Вы меня не так поняли, — поспешно ответил Клаус. — Я имел в виду, что исследовать что бы то ни было легче, когда тебе это интересно.
— Ты говоришь прямо как Фиона, — заметил капитан. — Когда я прошу её заняться изучением жизни Германа Мелвилла, работа у неё продвигается черепашьим шагом, но если объект изучения грибы — тут ей удержу нет.
— Грибы? — повторил Клаус. — Так ты миколог?[5]
Фиона улыбнулась, и глаза её за стёклами треугольных очков удивлённо расширились.
— Вот уж не думала встретить кого-нибудь, кто знает это слово. Кроме меня. Да, я миколог. Грибами я интересуюсь всю свою жизнь. Если будет время, я покажу тебе мою микологическую библиотеку.
—
— Мы
— А по-моему, флиртуете! Так точно!
— Не пора ли тебе рассказать, что дало исследование карт? — посоветовала Клаусу Вайолет, знавшая, что для него куда приятнее обсуждать карты приливов, чем свою личную жизнь.
Клаус бросил на сестру благодарный взгляд и показал какое-то место на карте.
— Если мои расчёты правильны, — сказал он, — то сахарницу унесло по тому же притоку, что и нас на санках. Господствующие течения ведут именно сюда, где начинается море.
— Значит, её тоже вынесло в море, — предположила Вайолет.
— Думаю, да, — подтвердил Клаус. — Судя по карте, отлив несёт сахарницу от Воскресного Берега в северо-восточном направлении.
— Тонуть? — спросила Солнышко, имея в виду что-то вроде «Не упадёт ли сахарница на дно океана?»
— Она слишком мала, — сказал Клаус. — Океан находится в постоянном движении, и предмет, который падает в море, может оказаться в нескольких милях от места падения. Приливы и течения в этой части океана потащат сахарницу мимо Архипелага ГУЛАГа, а потом прямо к Заурядному Коралловому Рифу, не заворачивая в этой точке, которая на карте помечена буквами «А. А.». Капитан, вы не знаете, что значат эти буквы? Похоже, там какое-то плавучее сооружение.
Капитан вздохнул и покрутил кончик загнутого уса.
— Так точно, — с грустью произнес он. — «Ануистл Акватикс»[6] — Морской Исследовательский Центр, основанный Грегором Ануистлом, известным ихнологом[7], братом мужа Жозефины. Но все это дела давно минувших дней. А куда сахарница направится дальше?
Бодлеры с удовольствием послушали бы про Центр еще, но приставать к капитану с расспросами не стали. Клаус показал на овальное пятнышко на карте и продолжал докладывать:
— Меня смущает это место. Видите — овал рядом с «Ануистл Акватикс»? Здесь стоят буквы «Г. Г.», но больше никаких объяснений нет.
— Г. Г.? — повторил капитан Уиддершинс и задумчиво пригласил усы. — Никогда не видал такого овала на такой карте.
— Тут есть ещё кое-что загадочное. — Клаус всмотрелся в овальное пятно. — Внутри пятна две стрелки, и они показывают в разных направлениях.
— Возможно, течение здесь раздваивается, — предположила Фиона.
Вайолет нахмурилась:
— Это лишено всякого смысла.
— Мне тоже непонятно, — признался Клаус. — По моим расчётам, сахарницу должно было принести именно в это место. Но куда её повлечёт дальше, не могу представить.
— Думаю, надо взять курс на Г. Г., что бы эти буквы ни значили, — сказала Вайолет, — и увидеть это место своими глазами.
—
