«Люди, подыскивая оправдание и обстоятельства для преступников, портят нашу молодежь. Любой мерзавец будет только смелее хвататься за финку, кол и камень, изображая из себя жертву обстоятельств» (Е. Горелов, г. Богульма).
«Мой сын сидит уже третий год. Я мать. Кто лучше меня знает его? Он не преступник. В драке ударил другого. Разве от того, что он посидит еще два года, здоровье у потерпевшего прибавится? Сын осознал все. Неужели на свободе он принесет меньше пользы, чем в заключении?» (Е. Карпова, г. Саратов).
«Хочу сразу предупредить Вас, что я преступник-рецидивист. Пять раз я совершал преступления, и пять раз мне предоставляли возможность исправиться, пересмотреть свою жизнь и стать настоящим человеком. Отбывая наказание, я никогда не допускал нарушений установленного режима. Получал поощрения и всегда освобождался досрочно. Может быть, потому что обходилось так легко, все сроки моего наказания не давали положительного результата. Видно, у меня не было своей личной ответственности. Сейчас сижу за разбой. Осужден к 10 годам» (М. Климов).
Больше всего писали о конкретных людях, их конкретных делах, конкретных причинах преступления и последствиях.
Встречались в письмах и самые крайние суждения. Одни ратовали за жестокость вообще, другие за мягкость вообще.
Для чего же существует наказание? Конечно, не для удовлетворения чувства мести. Главное не только кара, но и перевоспитание, а процесс перевоспитания сложен и труден.
Не всегда на этом пути нас поджидают удачи. Но если удача все-таки приходит, если выигран еще один бой и в жизнь возвращается нравственно здоровый человек – поверьте, победа стоила затраченных усилий.
Вот письмо, полученное мною от двух одесских рецидивистов.
«Очертя голову бросаемся в начатый вами разговор.
Нас двое: Кузьма и я. Оба мы – преступники, пишем из заключения. Разговор буду вести от нас двоих, мы одногодки и оба – одесситы.
Не подумайте только, что мы хотим достичь какой-то цели, «подъехать» к вам в знакомые и выкроить для себя какую-то личненькую пользу, – не собираемся.
Мы подлецы настоящие (в крайнем случае я), и никаких снисхождений нам, и особенно мне, – не надо!
Давайте откинем всю бузу в сторону и поговорим, как есть на самом деле. Может быть, мы тоже как-то поможем вам и в общем всему народу понять самый заглавный смысл вашего газетного разговора – о ликвидации преступности в нашей стране. Правильно мы усвоили?
Наше письмо – это черновые мыслишки с позиции преступников, которые нужно отрабатывать, вытряхивать из них все ненужное, ошибочное.
1. В местах лишения свободы преступник должен разумно тратить свое личное время, потому как колония – исправительное учреждение, а не школа по повышению преступной квалификации.
В свободное время они рассказывают тем, кто сидит по первому разу, о воровских порядках, о выручке, передают опыт, чтобы потом вместо себя посадить их на скамью в суде.
К некоторым рецидивистам прислушивается «зеленая» молодежь. Она выносит с собой на свободу «героические» легенды. И расползаются по белу свету сказки о блатняцком мировоззрении и воровской «дружбе».
Общество наше хочет, чтоб не было воровства и все были честными людьми.
И действительно! – не пора ли подумать о тех людях, которых жертвами сделал преступник?
Гуманно ли освобождать из колонии подлеца, который и освобождается-то только затем, чтоб сделать новое преступление?
Находясь в колонии, он не имеет возможности совершать преступление. Но обдумывает, соображает, как быть осторожнее, чтобы не попасться в следующий раз. Он готовит себя, чтобы, вернувшись на волю, совершить новое преступление. Но за обдумывание никто не властен судить, и, таким образом, предоставляется возможность совершенствовать свою воровскую квалификацию. Гуманно ли это?
По отношению к преступнику – гуманно. Но кому же нужна такая гуманность?
Получается парадокс: вроде сделали все, чтобы перевоспитать тебя, сделать честным человеком, а ты вновь совершаешь преступление. Значит, те методы и та мерка, с которой к тебе подходили, для тебя недейственны.
В свое время, чтобы сильно наказать, боги Олимпа заставили Сизифа закатывать на гору камень, который затем скатывался вниз. Скажите, пожалуйста, ради чего воспитатели, администрация колонии, работники милиции и суда должны выполнять сизифов труд?
За что, за какие грехи надо вытаскивать из ямы один и тот же камень, который вновь и вновь скатывается в яму тюрьмы? Нет. Так дело не пойдет! Давайте установим такой порядок. Выходит рецидивист из тюрьмы и дает подписку на бланке:
«Я, освободившийся (такой-то), глубоко осознал свои ошибки и заблуждения, а поэтому даю торжественную клятву: во всем и всегда быть честным, быть сторонником всех честных людей в борьбе против преступников, которые фактически являются их врагами. Если я вновь стану на путь преступлений – пусть подвергнут меня самому суровому наказанию.
В чем и расписываюсь. К примеру – Иванов».
Было бы хорошо, если бы заключенные при освобождении давали такие подписки!
Неисправившиеся преступники – это такие подлецы – по себе знаем, которые понимают хорошее только в условиях безвыходного положения. Они по-эксплуататорски пользуются гуманностью нашей действительности; они привыкли уже к тому, что, хоть и сурово их наказывают, всегда можно рассчитывать на снисхождение, злоупотребляют доверием и посмеиваются потихоньку.
Нет, это ненормальное положение; оно порождает зло, а его не должно быть в жизни.
