взрослого он еще не дорос. Рядом лежала мертвая самка. Должно быть, его мать. Ее застрелили. Скорее всего, какой-то охотник упражнялся в стрельбе. Я подумал, что вашему мальчику понравится эта зверушка.
– Адам, – позвала Джоанна. – Иди, посмотри, что принес тебе мистер Ловелл. – Она взглянула в сторону стригальни: Сары там больше не было.
– Они довольно надоедливые, – сказал Билл. – Да вы и сами слышали.
– Да уж. Мистер Ловелл, слышала, как не слышать!
По ночам из-за коал было трудно уснуть. У них начался брачный период, и ночь напролет оглашали окрестности, мешая людям спать, рев самцов и вопли откликающихся самок. Охотники ополчились против них.
– Но я не мог оставить его там, на поживу динго, – сказал управляющий.
– Вот, держи, Адам, но осторожно, он еще маленький, – вручая зверька мальчику, наставляла его Джоанна.
– Ко-ла! – просиял Адам.
– Нет, Адам, не так, это ко-а-ла. Можешь повторить? Адам сдвинул брови, и складка между ними обозначилась еще резче.
– Ко-а-ла, – старательно выговорил он.
– На языке аборигенов «коала» значит «не пьющий воды», – пояснил Билл. – Они не совсем медведи. И к тому же глуповатые создания. Висят себе день-деньской на деревьях да хмелеют от эвкалиптового сока, и созданы они как-то не так. У них сумка на животе открывается снизу, а не сверху, как у кенгуру.
– Для того, кто живет на деревьях, это было бы неудобно, – рассмеялась Джоанна. – Мы сделаем для него загон. Я дам ему воды, и… – она запнулась и вопросительно посмотрела на Билла. – А что коала ест?
– Воду они не пьют. А едят листья определенных видов эвкалиптов, но мы как-нибудь это уладим.
– Вы, я вижу, поранили руку.
– Овца меня куснула немного. Ерунда.
– Разрешите, я посмотрю. Адам, сходи, пожалуйста, в дом за моим саквояжем-аптечкой. И еще принеси плошку с водой.
– Пожалуйста, мисс, не беспокойтесь, – попытался протестовать Билл, когда Джоанна начала снимать носовой платок, которым была обмотана раненая рука. – Не утруждайте себя. Все будет в порядке. Коротышка Ларсон залил рану керосином.
Джоанна заулыбалась. В первый день в «Меринде» она нашла в домике бутыль с керосином и надписью: «На все случаи».
– Керосином здесь не обойтись, мистер Ловелл.
– Пожалуйста, зовите меня Билл.
– Хорошо, Билл. Вы здесь один из немногих без прозвища.
– Австралийцы прозвища обожают. Редко у кого его нет.
Вернулся Адам с саквояжем и водой в плошке. Джоанна вымыла руку Ловелла водой с мылом, а затем приложила к месту укуса мазь. Адам все это время стоял рядом и подавал ей из аптечки то, что она просила. Билл наблюдал, как Джоанна накладывала повязку, а потом посмотрел на ее склоненную голову и блестящие каштановые волосы, вспыхивавшие на солнце золотистыми искорками. Он подумал о том, что уже давно, со смерти Милдред, женщины как-то мало его занимали. Но девушка, которую привез Хью, неожиданно пробудила в нем интерес. И не только у него одного, Билл готов был поклясться, что раньше не видывал, чтобы по утрам из «ночлежки» появлялось столько аккуратно причесанных голов и чисто выбритых физиономий. А еще к ним зачастил этот молодой доктор Рамзи. Куда бы ни направлялся, он всегда заезжал к ним на ферму проверить «все ли в порядке». Билл размышлял насчет намерений доктора по отношению к мисс Друри и неожиданно с удивлением почувствовал, что в нем шевельнулась ревность. Но что могла увидеть молодая леди в таком старом коняге, как он?
– У вас легкая рука, мисс Друри, – похвалил ее Билл, сгибая перевязанную руку.
– Мне бы хотелось быть полезной и другим. Я попыталась помочь залечить некоторые раны, но от меня просто убегают!
– Мужчинам не хочется показать слабость перед женщиной.
– Глупость какая. Зачем рисковать, дожидаясь приезда доктора Фуллера или доктора Рамзи. Так можно и кровью истечь. Мистер Ловелл, пожалуйста, следите, чтобы рана оставалась чистой. Укусы животных могут быть очень опасны.
Она протянула Адаму бинт и показала, как надо его скатать и положить на место. – Как настриг, Билл? – поинтересовалась она. – Я хотела спросить у мистера Уэстбрука, но его что-то не видно.
– Боюсь, что дела неважны. Вши для овцы – бедствие. Они портят шерсть. Она делается ломкой и легко распадается. Хью сейчас у реки, наблюдает за мытьем, и вид у него не очень-то веселый, судя по всему, радоваться нечему.
Джоанна посмотрела на группу деревьев на берегу реки, и на память сами собой пришли прочитанные ранее строки:
Джоанна увидела это стихотворение, написанное неуверенным почерком на внутренней стороне обложки одной из книг, что были в домике.
Под стихотворением стояла подпись: «Хью Уэстбрук, семнадцать лет».
Она обнаружила книги у Хью в первое же свое утро в «Меринде». На деревянной полке расположилась
